Шанель почувствовала, как Фалон зашевелился и внезапно положил ее к себе на грудь. Открыв глаза, Шанель увидела, как он улыбается ей, устраивая ее поудобнее. Захватив прядь ее волос, он осторожно подтянул Шанель к себе и нежно поцеловал.

Шанель положила голову на руку и смотрела на Фалона. У него был настолько самодовольный вид, что он едва не мурлыкал.

— Та, которая так нуждалась в моем самообладании, сама собою не владеет.

— Разве? — Шанель усмехнулась.

— Ты не находишь это странным, женщина?

— Не особенно. Разве тебе нужно мое самообладание?

— Оно в самом деле могло бы оказаться полезным.

— Ах, бедный ребенок! Думаю, что тебе придется мужественно переносить боль — или мы можем воздержаться…

Его губы прервали это предложение, и на этот раз поцелуй был полной противоположностью предыдущему. Шанель едва не задохнулась, пока он наконец не отпустил ее. Дразнить его было явно опасно.

Прошло некоторое время, прежде чем Шанель вновь смогла заговорить.

— Как я понимаю, воздержание исключается?

— Что-то я не заметил у тебя такого желания.

— Какая самоуверенность! — возразила Шанель. — А ты не ошибаешься, воин? — не удержалась она от еще одного выпада.

— А ты не согласна? Шанель вздохнула.

— Сегодня мне не очень везет, когда я с чем-то не соглашаюсь. — Это напомнило ей о том, с чем теперь нельзя было не согласиться, и Шанель подумала, что следует предупредить его. — Но надеюсь, ты не думаешь, будто только из-за того, что стал моим другом жизни, мы будем всегда ладить.

От его ослепительной улыбки ее душа затрепетала.

— Разве мы не поладили?

— Согласна. Но постель — это единственное исключение, которое я допускаю, — с усмешкой добавила она.

— Ты будешь подчиняться мне во всем. И тогда не будет никаких проблем.

— Ты действительно думаешь, что все будет легко? — спросила Шанель. — Я не говорю, что не буду пытаться подчиняться тебе, — поспешно добавила она. — Я всегда была послушной дочерью — ну, по крайней мере, до последнего времени. Но есть другие причины, по которым я не хотела воина, есть вещи, с которыми я совершенно не согласна…

— Там будет видно! — Палец Фалона прижался к ее губам, заставив замолчать.

— Это еще одно обещание?

— Я обещаю, что ты будешь счастлива, несмотря на свои возражения.

Звучит очень противоречиво. Но сейчас Шанель совершенно не настроена спорить. Ей хочется больше узнать этого воина, с которым она теперь связана, в особенности его могучее тело. Осознание того, что теперь она имеет на это тело определенные права, породило в Шанель острое чувство собственника, которого она раньше никогда не испытывала.

И она предалась этому чувству, проводя руками по его плечам и рукам и наблюдая за тем, как его мышцы реагируют на ее прикосновения. Затем она начала целовать его грудь и шею, ощущая на губах сладостный вкус его кожи.

Фалон казался совершенно спокойным, и его внезапный стон застал Шанель врасплох.

— Женщина, ты слишком рано начинаешь играть со мной в такие игры, — сказал он.

— Почему? — со смехом спросила она. Он перевернул ее на спину и вошел в нее так быстро, что Шанель не успела даже вздрогнуть.

— Потому что я еще не насытился тобой. И вряд ли это когда-нибудь произойдет.

У нее тоже были сомнения, но с этим оставалось только смириться. А потом Шанель уже больше ни о чем не думала. Волна невообразимого блаженства накрыла ее. Сможет ли Марта на этот раз разобраться?

Одно было ясно: разделение секса с ее воином может стать чем-то вроде наркотика.

Шанель уже засыпала, когда услышала его вздох. Но слова, которые за этим последовали, могли бы разбудить и мертвого.

— Ты принесла мне больше счастья, чем я мог ожидать, и я страшусь того, что должен сейчас сделать. Но это мой долг.

Шанель подняла голову с плеча Фалона и с недоверием посмотрела на него.

— Ты страшишься того, что должен сделать? Скажи мне, что это не то, о чем я думаю, Фалон!

Он ответил не сразу, но выражение его лица говорило само за себя. Шанель побледнела.

— Ты не сможешь, — прошептала она. — После всего, что мы… Ты просто не сможешь!