Со страхом Ранульф спросил:

— Ну теперь-то вы закончили?!

И снова в ответ она покачала головой.

— У меня на службе есть еще три вассала, которые не отправились в Крестовый поход с моим отцом. Сэру Джону принадлежит ферма и четыреста акров земли возле Беддфорда, сэру Киоту — ферма и мельница, а лорду Симону, чью дочь Элен вы имели честь видеть в замке, поместье Форвик, мельница и два богатых господских дома.

Уолтер громко переводил дыхание, а Ранульф совсем растерялся Клайдон не только был равен поместью его отца, он во многом превосходил его!

Будучи совершенно ошеломленным и чувствуя острую необходимость что-либо сказать, Ранульф спросил;

— А как много рыцарей и на какой срок обязался вам предоставить сэр Симон?

— В случае необходимости он присылает ко мне двенадцать рыцарей сроком на сорок дней, но если вас интересует денежный эквивалент, то он равняется двумстам сорока маркам в год. А что касается остальных — они должны нам пятнадцать с половиной рыцарских повинностей.

Быстро подсчитав сумму, Ранульф сказал:

— Однако, миледи, это составляет всего пятьсот марок ежегодного дохода, откуда в таком случае берется остальной доход, о котором вы упомянули, ведь не от сдачи же земель в аренду?

Стараясь сохранить спокойствие, Рейна сказала:

— Вы правы, доход от аренды составляет лишь восемьсот марок в год. Помимо этого, поместье и два замка с близлежащими деревнями приносят полторы тысячи марок, а именно Беркенхейм и Таун.

— Беркенхейм?! — в изумлении воскликнули трое рыцарей. Переведя дух, Ранульф спросил:

— Беркенхейм принадлежит вам?

— Да, вместе с имением, — ответила Рейна. — А вы что, знаете Беркенхейм?

— Помилуйте, миледи, кто же не знает Беркенхейм?! Он почти так же огромен, как и сам Линкольн!

— Вы правы, — ответила она уже более дружелюбно. — Я ведь предупреждала вас, что Беркенхейм — самое доходное владение, приносящее нам пятьсот марок дохода ежегодно в виде различных платежей. Однако это владение было лишь недавно мне возвращено, и необходимо еще точно посчитать все налоги. То же самое касается и Микаельмаса.

— Но почему же ваш отец отказался от владения более богатого, чем сам Клайдон, если только выплаты налогов приносят вам пятьсот марок чистой прибыли?

Не выдержав, Рейна весело рассмеялась:

— Неужели вам никогда не приходилось иметь дела с купцами и их гильдиями?! Сэр Ранульф, Беркенхейм, может быть, и богатейшее владение, но вместе с тем и самое неспокойное, особенно если хозяин отлучился из своей резиденции. Поэтому-то мой отец и был рад разделаться с этим владением.

— Так, значит, теперь это будет моя боль? — прорычал Ранульф.

— Никакой боли у вас не будет, — нахмурилась девушка. — Вы должны только решить, оставляете ли вы его себе или отдаете кому-нибудь из своих или моих людей в управление. Можете поручить заботу о нем хотя бы сэру Уолтеру, — ехидно хмыкнула Рейна. — Язык у него подвешен так хорошо, что требовательные торговцы наверняка будут довольны.

— Раны Господни… — в ужасе простонал Уолтер. — И думать об этом не смей!

— Ты заслуживаешь и большего за то, что втравил меня в эту аферу! — тихо проворчал Ранульф и обратился к Рейне:

— Если это все, то давайте приступим к обсуждению условий. Пока вы перечисляли то, что даете мне; что вы хотите от меня?

— Я владею огромными богатствами в виде поместий и трофеев, захваченных во время похода в Священную Землю, однако у меня совсем нет ни наличных денег, ни надежды на то, что они появятся до окончания жатвы или прежде, чем поступят рентные платежи из Микаельмаса.

— Но как же это могло случиться? Вас что, ограбили? Неужели эти разбойники, скрывающиеся в ваших лесах…

— Ничего подобного, сэр рыцарь, — убедительно произнесла Рейна. — Дело в том, что Крестовый поход очень дорого нам обошелся. Мой отец почти опустошил казну, забрал золотую утварь, а также драгоценности для того, чтобы содержать ту огромную армию, во главе которой он отправился завоевывать Священную Землю. Кроме этого, он взял с собой пятьдесят воинов, числившихся в гарнизоне замка, и увел почти всех наших лошадей.

— Так вот почему вы были так плохо защищены?! Столь необдуманное восклицание удивило безмерно монаха, настороженно взглянувшего на рыцаря, и заставило вспыхнуть Рейну.