Лиза оглядела кафе. Только они и пара пожилых европейцев с кальяном скрашивали его одиночество.

– Ты права, подруга. Работа, не иначе…

Патриотично одетый в красную футболку с полумесяцем и звездой официант с задорно торчащим вихром-антенной подскочил к их столику, щелкнув по щеке Нилюфер.

– Как дела, сестренка?

– Отлично, аби, – расцвела та. – Сам как?

Подмигнул, заменил опустевшую вазочку с орешками на новую, без видимого дна, расставил на столе поллитровые бокалы с пивом.

– С алкоголем в крови раны быстрее заживают, – пояснила Нилюфер, заметив недоуменный взгляд Лизы. – Тебе полезно.

– С ума сошла?! Я и трезвая несколько раз чуть под колеса не угодила и пару туристов по асфальту не раскатала!

– Он врачует не столько физические раны, Лиз, – обронила Сульгюн. – Кому-то сегодня это будет полезно.

– Ты на что намекаешь, деревенская? Да такой роман как у меня в реальности, тебе даже в самом фантазийном сне не приснится!

– Упаси Аллах.

– То, что ты видишь, – стечение обстоятельств, не более того. Такое чувство, как есть между нами, исчезнуть не может. Знаешь, как все было? Месяц назад познакомились мы на этом самом месте. Любовь с первого взгляда, как в кино, слышишь, деревенская. Любимый звонил мне каждый час и днем, и ночью, просто чтобы узнать как у меня дела, – гортензии, склонив головки, наблюдали за сестрами, распускающимися в голосе девушки. – Вечером, каждый вечер, Сули, я приходила в это кафе. Любимый ни на шаг от меня не отходил, мороженым, орешками угощал, все не мог насытиться ароматом моих духов. Свидетелем скольких засосов стал этот стол, вы не представляете, кулемы. Как он со стыда в пепел не превратился, ума не приложу.

– Стойкий деревянный столик, – пробормотала Лиза, скептицизмом маскируя злость на подругу. Каким бы булыжником расколотить ее розовые очки? Как заставить взглянуть в глаза очевидному? Или пустить на самотек, доверив мудрой жизни самой расставить фигуры на отведенные им места на шахматном столе?

– В любви мне признавался, – взгляд Нилюфер был устремлен в небо, где едва родившийся месяц играл на виолончели звезд слышный лишь ей марш Мендельсона. – Такой как ты, говорит, еще не встречал. В нашей культуре так не принято, но я решилась. Пора расставаться с девственностью. Ради будущих детей.

С пуфика Сульгюн раздался булькающий звук и вслед за ним кашель и постукивания кулачком по груди.

– С ума сошла. Чтобы выжить, всем теплокровным на этой планете неоходимо одно и то же, Нилюфер: тепло и свет, а не секс. Когда внутри тебя нежно светит фонарик, мужчины слетаются на него, как мотыльки. Чем он ярче, тем больше поклонников он способен собрать, – ласково, но твердо сжав ее ладонь, Сульгюн намеренно задела кровоточащую тему. – Если же фонарик потушен, ты сама становишься жадным до света, требующим мотылем. Звонишь мужчине сто раз в день, сама, не обращая внимания на пощечины его пренебрежения. Вновь и вновь стремишься туда, где тебе уже не рады. Быть мотылем для девушки равно самоуничтожению, Нилюфер. Неужели мама родила тебя для этого, скажи?

– Я бабочка, а не мотыль, деревенская. Это ты с косматой может и мотыль или вообще навозный жук, а я уже оформившаяся красотка с перламутровыми крыльями. Запомни это, и чтобы больше ерунды от тебя я не слышала.

Не желая портить вечер спорами, Сульгюн спрятала протест меж бусин звезд, изобильно усыпавших небо. Появившаяся за соседним столиком компания, бухнув пивные бокалы на стол, разразилась хохотом. Вытирая выступившие слезы, перебивая друг друга, они принялись шумно комментировать только что осмеянное.

– Сразу видно – туристы. Ни грамма приличия, – Нилюфер изумленно приподняла брови и уже открыла рот, чтобы сообщить бесстыдникам о кузькиной матери, но распахнувшаяся дверь подсобного помещения перечеркнула ее планы. Из подсобки появились два гориллоподобных турка. Стильные рубашки, вытертые джинсы, модная бородка. Слегка навеселе, закурили, переговариваясь с барменом, от безделья протирающим барную стойку.

– Любимый! – подскочила Нилюфер.

Услышав ее, один из турков тут же затушил сигарету. Махнул небрежно в знак приветствия.

– Привет, не знал, что ты здесь. Жаль, что не сможем поговорить, мне нужно срочно уехать по делам, – нервно прохлопал карманы узких джинс в поисках ключей от машины. – Подождешь пару часов, малыш? Вернусь – пообщаемся. Договорились? – сухо бросил он и, не дожидаясь ответа, запрыгнул в припаркованный напротив входа в кафе мерседес.

Не подошел. Не обнял. Не спросил, как дела.

До чего это здорово – отыскать свою половинку.

Вот и он, снайпер для розовых очков. Один выстрел – мириады осколков.