Именно поэтому до самого последнего дня, когда сбежал из нашего сраного городишка, я ее сознательно доводил. Мстил. А теперь, оказывается, мало. Надо было больше. Потому что она из моей жизни просто сделала какую-то херню. Теперь, у нас еще и с семьёй не все ладно.

– Антон… – Голос Романовского вырвал меня из воспоминаний, которые так не вовремя нахлынули. – Давай так… Я не до конца пока что владею информацией, относительно прошлого твоей матери. Имеются некоторое пробелы. И мне бы не хотелось додумывать. Этим вопросом сейчас занимаются мои люди. Как только получу полную картину, сразу все расскажу. Хорошо? Сейчас крайне важно твое стабильное состояние. Нельзя допускать сильных волнений и эмоциональных всплесков. Если ты вспомнишь, то согласишься, каждая твоя способность открывалась именно в такие моменты. Нам предстоит очень серьёзное дело. Тебе нужно взять под контроль не одного человека, а сразу четверых. Нельзя сейчас никаких сбоев. Хорошо?

– Не хорошо. – Ответил я Ликвидатору. – Вы достали! Все. Одна не может рассказать правду. Второй не владеет информацией. Да мне плевать. Ясно? Я хочу знать, что за фигня творится.

– Обещаю, что расскажу. Но позже. – Спокойно ответил Ликвидатор. Короче, уперся намертво.

– Хорошо… тогда еще один вопрос…

– Мммм… Сегодня день откровенных разговоров? – Полковник усмехнулся.

– На проверке в школе Вы сказали, будто служили с моим отцом?

– Вспомнил все-таки… – Романовский с улыбкой покачал головой, продолжая радоваться неизвестно чему. – Да, говорил. Хотел посмотреть на твою реакцию. Хотел понять, знаешь ли ты, кто твой отец.

– И? – Я с вызовом уставился Романовскому прямо в глаза.

– И ничего. – Он развёл руками. – Очевидно, не знаешь. Иначе, хоть какая-то реакция была бы заметна. Я так понимаю, тебе известно, что это не тот человек, который записан в официальной метрике. Но об остальном не в курсе. Предвосхищая твой вопрос, сразу скажу, об этом мы тоже не будем говорить.

– Вы издеваетесь. – Я даже не спрашивал. Утверждал. Потому что оно так и есть. Сидит этот долбаный Ликвидатор, гроза всех псиоников, и несет какую-то чушь.

– Нет. – Романовский, наконец, перестал скалиться. Он нахмурился, явно недовольный моим поведением. – Еще раз повторяю, сейчас нам не до этих твоих подростковых страданий. Слушай… Какая вообще разница, кто твой отец? Главное – кто ты. Тебе предстоит великая миссия. Поставить на место бенефициаров, защитить империю от их тлетворного влияния, объединить всех псиоников…

Полковник замолчал, не договорив. Понял, что ляпнул сейчас какую-то херню. Не всех псиоников. Далеко не всех. Только тех, в кого он ткнет пальцем. И вовсе не для великой мисси служения стране. А в личных интересах начальника Особого отдела.

– В общем, договоримся так… – Романовский поморщился и раздраженно посмотрел на меня. Ему не нравилось, что приходится «договариваться». Он хотел просто отдавать приказы. – Наша цель на ближайшее время – Наследники тех Корпораций, о которых мы говорили. Как только выполнишь первое задание, даю слово, мы поговорим обо всем. Считай это платой за работу.

– Но… – Я переступил с ноги на ногу. – Просто скажите… То, что мать пришла в «Рубин»… Это о чем-нибудь говорит?

Романовский почти минуту смотрел на меня молча, не понимая, наверное, на что я намекаю. Но потом до него дошло. Он откинул голову назад и громко рассмеялся.

– О, господи… Антон… Нет! Шереметевы не имеют ни к тебе, ни к твоей матери никакого отношения! Ну… В том смысле, о котором ты подумал. Бенефициар «Рубина» не твой отец. Что за глупость?! Насмешил, честное слово…

Ликвидатор еще несколько раз хохотнул, а потом даже утер выступившие слезы.

– Ох, и шутка, однако… – Полковник покачал головой. – Всему своё время. Ты узнаешь правду. Я же дал слово. А сейчас… Давай-ка проедем в одно место. У нас, похоже, появился первый кандидат. И я хочу, чтоб ты сам оценил его потенциал.

– Так не пойдет… – Романовский вдруг обернулся, окинул меня внимательным взглядом и поморщился, словно мой вид причинял ему душевную боль.

Он сидел впереди, на пассажирском сиденье автомобиля, который вёз нас в неизвестном направлении. Обозначать место прибытия, кстати, пока никто не торопился. Я даже приблизительно не знал, куда мы едем.

После слов полковника, что мне надо посмотреть на какого-то кандидата своими глазами, он тут же сообщил, мол, машина уже ждет. Надо двигать на улицу.

– Что, прям сразу? – Я даже немного опешил от скорости, с которой полковник принимает решения.

Романовский явно надумал взять меня с собой только сейчас, в процессе нашего разговора. Почему? Не знаю. Свои тараканы у мужика в башке. Между прочим, очень даже огромные.

Нет, мы планировали, конечно, находить самых достойных среди псиоников, чтоб собрать какую-то неимоверно мощную команду, и все такое. Вернее, не «мы», естественно, я вообще ни черта подобного делать не собирался, а Романовский. Но мне казалось, весь этот процесс будет немного более организованным. А не вот так – я решил, поехали. Куда поехали? Чего поехали? Ни черта не понятно.