Девочка знала все это потому, что какое-то время наблюдала за каждым из помещений. Но Юти интересовал именно этот дом в третьем округе Конструкта. Потому что здесь работал старшим блюстителем Драманти Чат – очередная жертва в ее списке личных врагов.

Всего лишь шестнадцатая мастер-кехо в своем возрасте за все время существования Одаренных бросила прощальный взгляд на проулок и медленно побрела прочь. Полугрь пытался ухватить ее за ворот дешевой рубахи, скрывающей запястья, однако куда было этому неуклюжему торговцу против Юти… Она играючи, просто переступив с ноги на ногу, уклонилась от выпада, и несчастный толстяк рухнул прямо на неровную мостовую.

Он вскочил на свои коротенькие пухлые ножки, глядя с испугом на подростка. Про себя Полугрь решил, что перед ним один из многочисленных адептов бесконтактного боя, коих в последнее время развелось великое множество в Конструкте. Никто до конца не понимал, в чем их сила, но школы «мастеров» росли, а последователей становилось больше. Они даже устраивали за деньги состязания между друг другом, где расправлялись с противниками одним взглядом, не будучи при этом Одаренными.

Юти неторопливо брела по вечернему городу, пахнущему рыбой, терпкой мускусной водой, которой торговки пытались отбить запах той самой рыбы, пряностями из-за Кровавого моря, золой и дурманящим ладаном.

Девочке не нравилось, как пах Конструкт. Да и сама столица тоже не вызывала ничего кроме раздражения. Здесь всего было много – запахов, звуков, животных, людей, домов, телег, света. Даже сейчас, в предзакатном сумраке, тут и там виднелись «светлячки» – люди, зажигающие огромные железные палки, высотой превосходящие самого высокого человека, которого видела Юти. Пламя за огнеупорным стеклом плясало всю ночь, освещая извилистые и прямые, широкие и узкие, вытянутые и короткие улицы и улочки великого и страшного Конструкта.

Столица давила на девочку. Ей здесь не хватало простора Пределов, когда ты можешь выйти за крепостные стены и глядеть на горизонт, до которого не доберешься до заката на самом резвом архасейском жеребце. Юти не хватало уединения. Чтобы выбраться на тракт и за полдня пути не встретить ни одного человека, путешествуя наедине со своими мыслями. Девочку раздражали попрошайки. На Юге, гордом и знающем себе цену Юге, нищие встречались редко. И то каждый из них старался заниматься каким-либо пусть и непритязательным, но полезным делом. Они носили уголь, вывозили мусор, чистили клоаку, когда та забивалась. Исключениями являлись лишь большие города вроде Сотрета или Понта.

В Конструкте, к величайшему изумлению Юти, существовали целые гильдии попрошаек: одни нагло ожидали подаяния у храмов, другие – подле мостов, третьи – возле рынков, четвертые – у входа в город. Каждый хоть сколько бы то ни было занятный клочок земли оказался уже облюбован побирушкой.

И что самое неприятное для девочки, ее несколько раз принимали за нищенку, которая хочет «озолотиться» на чужой территории. К счастью, пара резких ударов быстро убеждала здоровенных амбалов, присматривающих за попрошайками, что они решительно ошиблись.

– Эй, чго такая красивая гуляешь так пздно адна?!

Резкий гортанный окрик с половиной проглоченных гласных вывел Юти из раздумий. Вот еще одна из загадок Конструкта – островитяне, коими были набиты все районы столицы. Юти не вполне понимала, чем они занимаются: торгуют, охраняют, перевозят? На первый, как и на второй, и на третий взгляд, островитяне целыми днями кучковались в самых людных местах, изредка плясали свои дикарские танцы, радостно прихлопывая ладошками и притопывая босыми ногами.

Сколько знал себя Центральный материк, он всегда вел войну с наглыми островитянами архипелага Саваг. Те являлись тонкой прослойкой между землями, на которых ныне раскинула свои просторы Империя, с одной стороны, и пряным, скорым на расправу Фалайским государством с другой. И островитяне в полной мере пользовались этим благоприятным обстоятельством, грабя и первых, и вторых. Многочисленные поражения в долгих и разорительных войнах не смогли сломить гордых и, несомненно, глупых дикарей. Как только у них появлялось оружие, достаточно острое, чтобы убивать, мужчины, достаточно взрослые, чтобы сражаться, и посудина, достаточно крепкая, чтобы не затонуть, они выходили в море.

Лишь с приходом Вития Керай Кулен Первого жизнь островитян изменилась. Путем долгих и упорных переговоров, в ходе которых к архипелагу Саваг была отправлена эскадра с Серебряными Воронами на борту, дикари согласились добровольно присоединиться к Империи за многочисленные преференции.

На Саваге были построены внушительный порт, плавучие гавани, сухие доки, а сами островитяне стали «каперами». Иными словами, им дозволялось грабить и топить все суда, за исключением имперских. Дикарям разрешили проход в любые части Центральных земель, в надежде, что они остепенятся и сольются с прочими народностями. Им даже назначили льготы как пострадавшим в ходе разорительных действий Империи и «для поддержания самобытности обычаев народа Савага».