Она испускает глубокий вздох.

— Ах, да, звучит идеально.

— Какие предпочтения? — спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице к её квартире на третьем этаже.

Она постукивает пальцем по нижней губе, обдумывая варианты, но всё, о чем я могу думать, это о том, как этот идеальный рот ощущается на моем, и я чуть не теряю равновесие на следующем шаге.

— Я не привередлива в еде, но черные оливки просто необходимы.

Я морщу лицо.

— Этого не будет. Это еда дьявола.

— Что? — она останавливается передо мной. — То, что ты не разбираешься в изысканных начинках для пиццы — разочаровывает, и поскольку ты можешь пересчитать по пальцам одной руки количество блюд на вынос, которые ты пробовал, я заявляю, что у меня превосходные знания.

— Ну, новичок я в пицце или нет, но теперь ты со мной, женщина.

Я перекидываю её через плечо, используя одну руку, чтобы пронести остаток пути до её квартиры, и борюсь с желанием укусить её за идеальную круглую попку, которая прямо у моего лица. Она визжит и пытается вырваться, но она такая легкая, что никуда не денется. Мне даже удается сделать заказ другой рукой.

— Я добавил к пицце маслины, но ты должна знать, что я бы не стал этого делать ни для кого другого.

Её крошечные кулачки забарабанили по моей спине в притворном протесте.

— О, я такая счастливица.

— Чёрт возьми, да, ты счастливица.

Но ей и вполовину повезло не так, как мне.

ФЕЛИСИТИ

— Фелисити?

Джон полностью останавливается, когда мы достигаем третьего этажа, я поворачиваюсь к двери своей квартиры. Я узнаю этот голос, от которого по телу пробегает холодная дрожь.

— А ты кто? — спрашивает Джон подозрительным тоном.

— Я мог бы спросить тебя о том же самом.

Это Эллиот. Я всегда узнаю этот уверенный в себе, надменный тон.

Джон снимает меня со своего плеча и ставит так, чтобы я стояла рядом с ним, но по-прежнему крепко прижата к нему.

— Что ты здесь делаешь, Эллиот? — спросила я. Мой голос звучит раздраженно, и это так. Видеть Эллиота у моей двери — последнее, что мне нужно.

— Я звонил и писал тебе последние три дня, — съязвил он.

— Мы можем просто зайти внутрь? — я отхожу от Джона, открывая входную дверь. — Я не хочу устраивать здесь сцену.

— Я не собираюсь устраивать сцену.

Оказавшись внутри, я сбрасываю ботинки и шагаю по коридору в сторону кухни, прежде чем повернуться к Эллиоту.

— Чем могу быть полезна? Я думал, ты в Оксфорде, и где Дарси?

— Я вернулся сюда несколько дней назад, чтобы проверить работу управляющего фондом и убедиться, что с тех пор, как я ушел, всё идет гладко. Дарси с Лиамом, как всегда, — отвечает Эллиот, всё это время не сводя глаз с Джона, который стоит в дверях кухни, уперев кулаки в бока. — Ты не отвечала на мои звонки, а мне нужно с тобой поговорить. Завтра я улетаю домой, так что ты не оставила мне выбора, кроме как прийти к тебе домой и ждать.

Я смотрю на Джона, который едва сдвинулся со своего места, продолжая смотреть на Эллиота сверху вниз. Я бросаю свою сумку на прилавок, по-прежнему избегая встречаться с Эллиотом взглядом.

— Ты сказал мне, что всё, что ты хотел сказать, не имеет никакого отношения ни к Дарси, ни к Джеку, и наш развод завершен. Я не понимаю, о чем ещё можно говорить.

Он отклоняет моё заявление, вместо этого поворачивая голову к Джону.

— Кто этот парень?

— Я её парень, — он подходит и встает рядом со мной, покровительственно обнимая меня сильной рукой за талию.

Сегодня он уже второй раз называет себя моим парнем, и мне это вроде как нравится. Даже если мы оба знаем, что это неправда, и он говорит это только для моей пользы. Эллиот смотрит на Джона, а затем снова на меня, разинув рот.

— Ты шутишь, да? — в его голосе слышится жалостливое веселье.

Я не отрицаю этого и решаю последовать примеру Джона. Я хочу, чтобы Эллиот убрался из моей квартиры как можно быстрее, и это кажется мне лучшим планом.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я снова.

— Серьезно. Ты с ним? — Эллиот смотрит в пол, его руки упираются в бедра, когда он недоверчиво качает головой. — Что, у тебя сейчас что-то вроде кризиса среднего возраста, Фелисити? Связалась с тупым спортсменом? Господи, ты действительно позволила себе…

Это происходит быстрее, чем я успеваю осознать.

Джон пересекает кухню и оказывается перед ним, одной рукой придерживает за подбородок, а другую сжимает в кулак, готовый нанести удар.

— Что ты ей только что сказал, придурок?