Глаза Эллиота расширяются, на его лице появляется выражение ужаса.

— Отпусти меня, головорез.

— Всё в порядке, Джон, — успокаиваю я его, хотя меня саму трясет от гнева. Делая глубокий вдох, я решаю спросить Эллиота в последний раз. — Почему ты здесь?

Теперь, освободившись от хватки Джона, хотя и всё ещё находясь под его пристальным взглядом, он отряхивается, поправляя воротник.

— Я хочу поговорить с тобой наедине.

— Ты можешь сказать ей всё, что тебе нужно, при мне.

Впервые Эллиотт выглядит смущенным, его плечи слегка поникли.

— Я хотел поговорить о нас, — он делает шаг ко мне, в его глазах такая уязвимость, какой я, кажется, никогда раньше не видела. — Я думаю, мы совершили ошибку. Я скучаю по тебе, Фелисити.

Я застыла на месте. Я не знаю, сколько прошло времени, Эллиот смотрит на меня, Джон смотрит на Эллиота с убийственным выражением в глазах, а я? Я просто отключилась, смотрю сквозь Эллиота. Я слышу его слова, но они абсолютно ничего не значат. Я вообще ничего не чувствую к этому человеку. Мой бывший муж и отец моих детей.

Наконец я нарушаю тишину, качая при этом головой.

— Мне жаль, но я думаю, что мы приняли абсолютно правильное решение. Расставание было лучшим, что могло когда-либо случиться со мной. Я была несчастна в браке без любви, и. если быть честной, я знаю, что ты тоже это чувствовал, — мой голос начинает срываться, но я продолжаю, отчаянно пытаясь выдавить слова. — Я чувствовала себя нелюбимой и недооцененной. Все наши отношения вращались вокруг тебя и того, чего ты хотела где ты хотел быть. Твоя работа была превыше всех нас, и в последнее время я смогла снова найти себя. Завести друзей, гулять, веселиться.

— Так вот оно что, да? Почти два десятилетия брака пошли насмарку, и всё из-за того, что ты хочешь гулять и веселиться? — отвечает он насмешливым тоном, уперев кулаки в бока.

Я качаю головой и делаю шаг к нему, пытаясь выровнять дыхание.

— Нет. Наш брак распался много лет назад, задолго до того, как мы переехали сюда. Я продолжаю жить своей жизнью, и тебе тоже следует это сделать.

— Продолжаешь с ним? — выпаливает он, указывая пальцем в сторону Джона. — Какой-то плейбой из НХЛ? Ты же не думаешь, что с таким человеком, как он, возможно иметь серьезные отношения. Он возьмет от тебя то, что хочет, и бросит при первом удобном случае, — презрительная усмешка появляется на его лице, когда он опускает взгляд вниз по моему телу. — Господи, он, наверное, уже сделал это. Тебе следует провериться.

— Что ты, блядь, сказал? — Джон скрипит зубами, его челюсть подрагивает. Я могу сказать, что он вот-вот потеряет всякий контроль, но что-то удерживает его, и я знаю, что это из уважения ко мне. Но если бы я дала слово, подозреваю, что мой бывший муж лежал бы на спине, в лучшем случае потирая сломанную челюсть. Расправив плечи, я отвечаю:

— С кем я встречаюсь или нет, тебя больше не касается. Ты потерял это право в тот момент, когда начал относиться ко мне как к человеку второго сорта, — я никогда не противостояла Эллиоту, всегда предпочитая отступать и уступать его требованиям. Но не сегодня, больше нет. Я стою большего, чем то, как он обращался со мной. — Я думаю, тебе лучше уйти, — я указываю на входную дверь.

Он усмехается.

— Ты выгоняешь меня?

— Она попросила тебя уйти. А теперь уходи, пока я не размазал тебя по гребаной стене, — Джон снова шагает по комнате, Эллиотт поднимает ладони перед собой в знак капитуляции. Он явно напуган.

— Ладно, прекрасно. Я ухожу. Но это еще не конец, Фелисити. Ты совершаешь ошибку. Дарси хочет, чтобы мы попробовали ещё раз, и я думаю, она права. Если она узнает, что ты живешь с каким-то крутым хоккеистом, она будет опустошена. Это тот пример, который ты хочешь подать своим детям? Что их мама опустилась до какой-то хоккейной зайки? Я даю тебе второй шанс, возможность вернуться домой, к своей семье. Просто подумай об этом, — затем он поворачивается, шагает по коридору и рывком открывает дверь, захлопывая её за собой.

Я падаю на колени, все эмоции, которые кипели под поверхностью, наконец-то вырываются наружу. И я рыдаю. Всё это время я нахожусь в утешающих объятиях Джона, его рука нежно гладит мои волосы, пока он медленно укачивает нас, заверяя меня, что всё будет хорошо.

ГЛАВА 20

ДЖОН

— Останешься со мной?

Эллиот ушёл около двадцати минут назад, и мне наконец удалось успокоить её настолько, что она смогла съесть хотя бы кусочек пиццы с черными маслинами.

Мы сидим на её черном угловом диване, я прислоняюсь спиной к боковому подлокотнику, а она устроилась между моих ног, прижавшись спиной к моей груди. Поза интимная, но она была слишком расстроена из-за этого придурка, чтобы я мог даже думать о чем-то другом, кроме как утешить её.

— Я здесь, — тихо отвечаю я ей на ухо, поглаживая ладонью её плечо. В таком положении я могу вдыхать её великолепный кокосовый аромат, который, как я понял, принадлежит её шампуню.

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, её глаза слегка опухли от слез, а на щеках всё ещё остались следы слёз.

— Нет. Я имею в виду, останься со мной. Сегодня вечером. Вот.

Не могу лгать, я ошеломлен её просьбой, но, честно говоря, я не планировал оставлять её. По крайней мере, пока я не узнаю, что этот ублюдок вернулся на самолете в Лондон и покинул эту страну. Я не хочу, чтобы он был рядом с ней. Я легонько провожу большим пальцем по её щеке, утопая в её слегка покрасневших, но все ещё красивых изумрудных глазах.