Они вошли в центральную ротонду. Вслед за ними суровый кучер, чертыхаясь, занес багаж Натали. После того как он, кряхтя, поставил сундук, Райдер велел ему подождать в экипаже. Тем временем появился еще один слуга, и Фитцхью приказал ему отнести багаж мисс Натали наверх.

Пока Фитцхью принимал у них шляпы и перчатки, Натали жадно осматривала каждую деталь интерьера. Все ли так, как было четыре года назад, все ли на месте? Вот хорошо знакомая кушетка в греческом стиле. А чуть дальше еще одна такая же, и еще одна. А потолок зала украшен все теми же гипсовыми медальонами и завитками. И на верхние этажи ведет все та же лестница резного дуба. На стенах зала старые и такие знакомые картины, написанные именитыми мастерами. А по углам все те же античные статуи.

Осмотрев все поблизости, Натали подняла взволнованные глаза на дворецкого и повторила вопрос:

– Как мой отец, Фитцхью?

– Конечно же, он дома, мисс. В последние дни мистер Десмонд уединился в своем кабинете и не выходил на биржу. По правде говоря, я очень обеспокоен этим.

Натали кивнула головой, затем внимательно посмотрела в глаза старого слуги.

– Он снова пьет? – тихо и печально спросила она.

– А разве может быть иначе? – ответил дворецкий, безнадежно махнув рукой. – Мистеру Десмонду, кажется, ничего больше не надо, кроме как сидеть у камина и говорить о вашей матери.

– А моя тетя, мисс Лав Десмонд? – нарочито спокойно произнесла Натали. – Ты ее видел?

– Но разве мисс Десмонд не с вами? – удивленно вскинул брови дворецкий.

– Нет, – с поникшими плечами негромко произнесла Натали. – Она покинула наш дом в Чарлстоне на шесть недель раньше нас. Я надеялась увидеть ее в Лондоне.

Фитцхью с сожалением покачал головой и развел руками.

– Мне очень жаль, мисс, что не могу вас обрадовать. В последнее время мы получили письмо только от свояченицы мистера Десмонда.

– Спасибо, Фитцхью. Сейчас я хотела бы представить отцу моего друга.

С этими словами она кивнула Райдеру, приглашая его следовать за собой, и направилась к кабинету отца.

– О, мисс, может быть, вы хотите… – окликнул ее слуга.

– Я слушаю тебя, Фитцхью, – обернулась Натали.

– О, ничего, ничего, мисс, – покачал головой дворецкий.

Натали с Райдером переглянулись и, нахмурившись, прошли через холл.

– Дела твоей тети, похоже, оборачиваются не очень хорошо, милая, – пробормотал по дороге Райдер. – Не так ли?

– Боюсь, что так, – в тон ему ответила Натали. – Конечно, было безумием с моей стороны надеяться, что она сидит и ждет меня. Тем более, с учетом их натянутых отношений с отцом. Ладно, познакомлю тебя с отцом. Может быть, он что-то слыхал о тете.

Большая темная комната, в которую они вошли, освещалась только неярко горевшим огнем в камине. Вдоль стен на множестве полок стояли книги в кожаных переплетах. Над полками висели пейзажи кисти Констебля и портреты предков семейства Десмонд, созданные Гейнсборо и Ван Дейком.

Оглядевшись по сторонам, Натали нахмурилась. Отца нигде не было видно. На столе лежал ворох бумаг, кресло стояло пустым. Низкий диванчик красного дерева перед камином тоже был пуст. Райдер многозначительно кивнул головой на бутылку из-под бренди, которая стояла на чайном столике. Натали пожала плечами.

Они уже не знали, как поступить, но вдруг послышался тихий храп. С пылающими щеками Натали пересекла комнату и увидела отца спящим на персидском ковре у камина.

Сердце Райдера сжалось от сострадания, когда он увидел Натали, опустившуюся на колени рядом с лежавшим отцом. Она пыталась разбудить его.

– Отец! – звала Натали. – Отец, с тобой все порядке? Это я, Натали.

Райдер посмотрел на нее скептическим взглядом. В воздухе сильно ощущался запах бренди, значит, на скорое пробуждение рассчитывать не приходилось. Однако ему стало жаль девушки, и он решил помочь ей.

– Подожди, милая, давай-ка перевернем его, – предложил Райдер.

Мужчина лежал ничком. Райдер осторожно взял его за плечи и перевернул на спину. Он увидел еще красивое аристократическое лицо с заметными следами беспутной жизни. Они проступали и в густой сетке синеватых кровеносных сосудов по всему лицу, и в землистом цвете кожи, и в тяжелых отеках под глазами. Сюртук Десмонда оказался расстегнут, на смятой сорочке из тонкого полотна виднелись бурые пятна, шелковый галстук был смят.

Внезапно Чарльз Десмонд пошевелился и приоткрыл глаза. Сначала, чувствовалось, он ничего не мог сообразить, но постепенно сознание приходило к нему.