Все-таки этот кексик не такой сладкий.

Зевс выпрямляется в нетерпении.

– Что ж, тогда они официально помолвлены. Гера позаботится об остальном, мы поженим их через две недели. – Он качает головой, понимая, что на этом его роль заканчивается.

– Таков был план, – подтверждают проводницы.

Я еще не закончил. Делаю шаг в сторону Эллы, и она вздрагивает.

– Прежде чем мы уйдем, хочу поговорить с невестой наедине.

Когда семья разрешает, хватаю ее за запястье.

– Не вздумай покидать это место вместе с Эллой. Защитное заклинание над Поляной не позволит тебе этого сделать, – угрожает Цирцея Великая.

Мы только что заключили союз, а они уже беспокоятся, что я съем их пирожок в каком-нибудь уголке Нью-Йорка? О, Аид! Мать хорошо меня воспитала. Если бы на моем месте был Антерос, Элла была бы уже голой на острове в Греции!

– Это не входит в мои намерения, ведьма.

Телепортирую нас в чащу растений и делаю несколько шагов назад, чтобы дать ей вдохнуть. Снова достаю сигарету. Нервозность рано или поздно пройдет, но еще немного – и я отправлю Поляну и ее обитателей в Тартар. Элла складывается пополам, тяжело дыша. Тем не менее она, хмурясь, кажется, изучает меня. Ее зрачки следят за завитками дыма, вырывающимися из моего рта.

– Хочешь мне что-то сказать?

– Вы нервничаете, более того, вы боитесь нас.

Она мне нравится.

Она такая, какой я ее представлял.

– Я курю, чтобы сдержаться посреди ведьминского сборища. Поверь, никто не хочет увидеть, на что я способен.

Напряжение находит отклик в словах. Я могу испытать ее. Ведь у нее нет ведьминских способностей, и это прекрасно. Но может ли у нее быть власть надо мной? Более пагубная или более благотворная? Может ли она повлиять на мое поведение? Развяжет меня или сдержит?

– Почему выбор пал на меня? Потому что я безобидная? Это единственная причина?

В глубине души мне жаль ее. Я вырвал ее из привычной жизни и собираюсь воспользоваться годами, которые ей позволено прожить. Возможно, у нее были планы, которые есть только у смертных: такие важные для них и бессмысленные в моем масштабе.

Она наконец осмеливается посмотреть мне в глаза, и я не отвожу взгляд. Она делает шаг в сторону. Все ее конечности напрягаются, и она вздрагивает от боли. Она выражает то, что испытывает каждое существо, вступая со мной в контакт.

Все, кроме Фобоса.

– Со временем привыкнешь.

– К окружающей вас ауре ужаса?

– Чем больше времени проведешь со мной, тем меньше будешь ее чувствовать.

Во всяком случае, надеюсь на это. Адские твари в восторге от моей силы, но меня боится даже моя семья.

– Вы сейчас не такой жуткий, каким были в облике пса.

Черт возьми, это не то, что нужно говорить богу ужаса… Были времена, когда появление волкособа внушало страх. Наклоняю голову вбок, терпя поражение, и ворчу:

– Вот почему ты меня тогда погладила.

Она распахивает глаза. Язык ее тела меняется. Она выпрямляется, излучая неожиданную волну тепла. Запинается и прячет пальцы в рукава. О, Аид. Она девственница.

– Нет, нет, нет! Я всего лишь почесала вас за ухом! – восклицает она, переходя на писк.

– Трижды.

– Дважды! Третий раз был чистой случайностью!

Извините, но как же: «Может, в качестве альтернативы, тебя устроит ласка»? Откуда у нее взялось намерение «почесать меня за ухом»? Она повергла меня в смущение – по вине матери – и отрицает это?

– Как ты это назвала? «Ласка»?

Элла в ярости машет указательным пальцем в поисках слов, но к ней на ум ничего не приходит. Она забавная.

– В тот момент я не знала, кто вы, – говорит она, покраснев.

Она возмущенно скрещивает руки на груди. Я мог зайти дальше, но довольно быстро прихожу в себя. Не ожидал, что она не увидит мою божественную сущность. Тем не менее возникает еще один проблемный момент. Она доверчиво бросилась ко мне. Это заставило вспомнить Филофросину. Теперь моя очередь напрягаться. Если у нее есть привычка обнимать все, что движется, мне это не нравится.

– Я не хочу, чтобы моя невеста обнималась с кем попало.

– Я не обнимаюсь с кем попало, – парирует она.

…прежде чем наклонить голову, словно подсчитывая количество жертв.

– Вы не имеете права что-либо мне запрещать.

Издаю хриплый рык. Она права. Но в глубине души я бы хотел. Если отнесусь к браку со всей серьезностью, которой от меня ожидают, надеюсь, что и она поступит так же. Боюсь, что окажусь… собственником.

– Я могла потребовать в мужья другого бога!