Итак, я оказываюсь перед закусочной на выезде из Спрингфолла. Пара припаркованных машин, вывеска, на которой не горят несколько лампочек, запах жареного и большие окна от пола до потолка, чтобы посетителей было лучше видно. Или чтобы они лучше видели. Возвращаю человеческое обличье, расстегиваю черный пиджак и вхожу в ресторан. Арес ждет, устроившись на скамейке, которая под ним кажется крошечной. Мускулистый бог насилия, ненавидимый дедом. В то время как я всегда чувствовал к отцу только глубокое уважение. Нужно было видеть, как мы втроем – Арес, Фобос и я – терроризировали пешек на полях сражений в Трое.

Теперь мой отец всегда ворчит. Он наслаждается жизнью на Китире, но сожалеет о славных битвах, которые вели люди чести: Гектор, его любимый жеребенок, Парис, протеже Афродиты, и даже Ахилл, прославленный враг… Тем не менее в последующие столетия он хорошо развлекался, утверждая, что Столетняя война могла бы длиться дольше, если бы он так решил. Конфликты эпохи, которую мы переживаем, утомляют его. Он не принимает в них участия.

Вытянув руки вдоль спинки сиденья, он выпрямляется, едва заметив меня. Сажусь напротив него.

– Ты хотел меня видеть.

– Это была задача Антероса, а не твоя.

Никакого вступления. Вот почему он мой отец, а я его сын.

– Антерос никогда не женится, – говорю я, пожимая плечами.

– Антерос более способен выполнять свои обязанности. Мы говорим о «браке ради союза».

Его бицепсы увеличиваются в объеме, когда он разговаривает со мной. Арес – своего рода бурлящий котел. Рано или поздно он переполняется. На нем белая футболка, потому что ему нравится выставлять напоказ золотые шрамы, невзирая на вопросительные взгляды смертных.

– Антерос любит только себя. Ведьма сожрала бы его.

Он склоняет голову набок.

– А что насчет тебя? Забыл, что можешь сделать с ведьмой, которая выйдет за тебя замуж?

Он указывает в направлении моего сердца. Не сдерживаю волну ужаса, которая накатывает и заставляет вздрогнуть клиентов. Они, такие беззаботные, теперь испытывают страх, источник которого не могут найти.

Пока смотрю на отца, смущенная официантка подходит к нам.

– Господа, что будете пить?

– Черный кофе для меня, содовая для отца, – не спускаю глаз с Ареса.

Официантка молчит секунду, прежде чем разразиться смехом.

– Он ваш отец?

О, началось. Для смертных мы выглядим с разницей в возрасте примерно в пять лет, в то время как нас разделяют несколько столетий. Достаю пачку сигарет, в то время как ихор стучит в висках. Арес выразительно улыбается: «Видишь, ты не умеешь контролировать себя».

– В помещении нельзя курить.

Значит, первой волны ужаса было недостаточно? Поворачиваю к ней голову и бросаю ледяной взгляд. Никогда не приходится оказывать давление. Иногда бывает сложнее с существами или божествами, но это скорее потому, что они знают, кто я. Официантка отходит, ее лицо искажается в ужасе. Она сбивает табурет со стойки и опрокидывает корзину, полную соусов.

– Я… я вернусь с вашим заказом.

Хорошо. Так лучше. Закуриваю сигарету и позволяю себе погрузиться в ее успокаивающее действие.

– Она ведь просто смертная, которая противоречила тебе. Когда на ее месте будет жена, которая пошлет в тебя ответное заклинание, что будешь делать?

С женой, на которую нацелился, ничего.

– Будем надеяться, что она окажется достаточно сильной, чтобы дать отпор.

– Это все усугубит.

– Ты ничего не знаешь о супружеской жизни, тебя это никогда не интересовало.

– Ты мне это говоришь? Ты соблазнил жену брата. «Разрушитель домашнего очага» – так тебя когда-то называли.

Арес выпрямляется, все более раздражаясь.

– Гефест никогда не любил твою мать, и она его тоже!

Тем не менее я согласен с ним в этом вопросе.

– Я подчиняюсь правилам лучше, чем ты.

– Ты слишком легко подчиняешься Зевсу. Мы с твоей мамой выбрали друг друга. Друг друга. У Гармонии не было такого шанса, и посмотри, к чему это ее привело! Если думаешь, что я буду смотреть, как ты это делаешь, ничего не говоря, то сильно ошибаешься, сын!

Его голос оглушает.

Возможно, это был разговор, которого я меньше всего ожидал. Понимаю, что семья боится, что я потеряю контроль. Но более странно, что отец беспокоится, что я испорчу свою жизнь из-за брака по расчету.

Официантка возвращается с чашкой кофе и содовой, которую спешно наливает, прежде чем скрыться. Арес смотрит не на меня, а рядом со мной, как и все на Китире. Когда сидит, он занимает все сиденье, в то время как я всегда оставляю пустое место рядом с собой.

Если бы ты знал, сколь многим я готов пожертвовать ради него.