— Ну это очень просто, — махнула рукой Яра. — Вареник просто рассказал своим воспитанникам, что у него встреча с самым популярным Стражем — графом Белозеровым. В его приюте стоят какая-никакая защита от прослушки — хвала Варенику за это. Но ключевое слово тут «никакая». Личный Страж не может потягаться с серьёзными родами в качестве техники. У него стоит устаревшее барахло, которое эсбэшникам Касимовских обойти — как пёрнуть.

Я удивлённо поднял бровь.

— Что? — усмехнулась она.

— Всяких от тебя оборотов слышал, но таких уж простых и грубых не доводилось.

— А я и не так могу, — откинула она рыжую прядь. А затем смешно поджала губки и начала канючить: — И вообще, это всё ты виноват, мой любимый граф.

— А я-то с какого хера? — округлил я глаза.

— Вот! — наставительно подняла она указательный палец. — Ты тоже уже пострадал от своих решений!

— Яра! Акстись, Золотая Рыбка. Я вообще не понимаю сейчас, что творится в твоей рыжей головушке. Каких решений?

— Нанимаешь на высокие должности всяких быдланов, а потом вот нахватываешься от них всяких плохих словечек. Ай-ай-ай! — погрозила она пальчиком. — И я нахватываюсь. И остальные! А ты подумал, что будет дальше? Когда мелкие Максимовичи станут по имению ползать?! Они ж тоже нахватаются плохого от Лысого дяди военачальника. Представь, у наследничка твоего будет первое слово ни «мама» или «папа», а «Всех вы*бу!!!»

Я почесал голову, наглядно представив эту картину. Пожалуй, к полигону детишек подпускать лишний раз не стоит.

И всё же из Батуми, на мой взгляд, может получиться неплохой лысый нянька. Примерно, как в том старом фильме.

— Не гони на Батуми, — выдохнув, сказал я, — он в состоянии научить детишек много чему хорошему и полезному. И вообще, «Всех вы*бу» — не может стать первым словом. Тут два слова. А первое слово «Всех» — не самый худший вариант.

Пожарская посмотрела на меня хмуро и покачала головой.

— Душнила, — изрекла она.

«Во-во! — поддержали её в моих мыслях. — Согласна с ней, иногда на тебя находит».

— И вообще, — передразнила меня Пожарская. — Чтобы твой лысый военачальник и дальше был для тебя полезен… Чтобы от него был толк для императора, а не местечкового графа, ему стоит продолжить развиваться. И развиваться более всесторонне.

Я почувствовал, как мои губы разъезжаются в хищной улыбке.

— О-о-о… — томно протянула Пожарская и аж облизнулась. — Вижу, ты что-то задумал! Какую-то гадость! Это так возбуждает, мой любимый принц! Не расскажешь?

— Потом, — хмыкнул я. — Сперва займёмся тобой.

— М-м-м? Звучит ещё более возбуждающе! Прям здесь, на твоём столе? Оставив дверь открытой, чтобы законная жена могла войти в нужное время? — она расстегнула пуговицу на блузке, открывая вид на ажурный чёрный бюстгальтер.

— Застегнись. Законной супруге не изменяю, — отозвался я, копаясь в бумагах. Нашёл нужную папку и поднялся на ноги.

— Хм? Скучно… — протянула обиженно Пожарская.

Хотя и лучилась неподдельным любопытством.

— Баронесса Пожарская, — торжественно объявил я, — оторви, пожалуйста, зад от кресла.

— Ну раз любимый граф просит, — мурлыкнула она.

Яра умудрилась подняться на ноги так грациозно и эротично, что от этой картины ещё пару недель назад у меня могла бы вся кровь от верхней головы устремиться к нижней.

В то время, когда я жил в ожидании брачной ночи.

Но сейчас на меня такой манёвр не подействовал.

Почти.

Кашлянув, я торжественно продолжил:

— Итак, баронесса, хочу отблагодарить тебя за верную службу, — произнёс я патетично, затем взял паузу и улыбнулся от души: — Спасибо, Яра! Ты многое делаешь для меня и моего рода. Я рад, что судьба свела нас вместе. И прошу принять тебя этот скромный презент.

Я протянул ей папку.

И едва не усмехнулся от неожиданности. Пусть на губах Пожарской стояла привычная ехидная ухмылочка, на миг я ощутил очень нехарактерную для баронессы эмоцию — смущение.

Мои слова и тон смогли коснуться её сердца. Яра, как девочка, радовалась похвале, благодарности и внезапному подарку. Хотя и не показывала эту искренность.

— Так неожиданно и приятно, — стрельнула она глазками, продолжая строить из себя роковую женщину.

Хотя почему «строить», смущения я больше от неё не чувствовал. Сейчас, открывая папку, Пожарская просто была довольной и уверенной в себе кошкой.