– Да… посмотрели – и всё, – солгала я. Что-то внутри меня твердило, что Артём тоже врёт. Никакого «и всё» не произошло. Гештальт открыт.

– Ничего страшного не случилось. Посмотрели и забыли.

Кого он убеждает, меня или себя?

– Как скажешь.

– Смотри не опоздай на автобус! – Поднявшись, он улыбнулся, криво и неискренне, и направился в дом.

Это мы что, попрощались?!

Хотя нет, мы попрощались ещё утром, когда Артём велел притвориться, что его здесь нет. А потом он вышел в сад и принёс мне чай.

Остановившись на крыльце, он сбросил кроссовки. У него широкие стопы. Мускулистые бёдра натянули ткань потёртых джинсов. На нём футболка, несмотря на холодную погоду. Всё это – незначительные факты о мужчине, с которым я только что попрощалась. В очередной раз.

Поднявшись в спальню, открыла шкаф в поисках полотенца. Внутри лежали стопки наволочек и пододеяльников с узорной вышивкой, такой же, как и на занавесях. В комнате витал дух бывшей хозяйки, наверное, матери Артёма. Достав полотенце, на цыпочках прошла в ванную. Приняла душ, потом забралась в постель, откинулась на вышитые шёлком подушки и открыла найденную на полке книгу. Любовный роман, на обложке которого герой обнимал падающую в обморок красавицу. В прологе отец сообщил рыдающей дочери, что договорился о её браке. На десятой странице выяснилось, что жених тоже не в восторге от новости. К тридцатой странице противостояние героев достигло апогея. Меня затянуло в историю с головой, поэтому я вздрогнула от неожиданности, услышав за дверью голос Артёма. В нашей ситуации имелось нечто схожее с сюжетом романа, поэтому хотелось заглянуть в эпилог, но я спрятала книгу под покрывало и, откашлявшись, ответила.

– Заходи!

Остановившись на пороге, Артём осмотрел комнату, как будто за часы моего пребывания здесь произошли разительные перемены. Потом его взгляд остановился на мне.

Его молчание действовало мне на нервы.

– Здесь очень уютно, и вышивка красивая. Это работа твоей… мамы? – Мой голос дрогнул. В этой комнате давно не жили, а значит, я нарываюсь на откровения и, соответственно, неприятности.

Артём глянул на разложенные у стены подушки с вышивкой и улыбнулся.

– Она была одержимой в лучшем смысле этого слова. Во всей деревне не найти наволочку или пододеяльник без вышивки. – В его голосе звучало столько чувств, что я еле сдержала слёзы. – Она умерла в прошлом году, – добавил тихо.

Галина Максимовна сказала, что её младшая сестра Валя умерла. В моей мысленной карте людей и событий соединились три точки, три человека.

– Я очень сожалею. Прости, что напомнила об этом.

Он повёл плечом.

– Эмма, послушай… – Поднял на меня взгляд, от которого перехватило дыхание. Казалось, сейчас он скажет что-то важное, решающее. – Ты… умеешь делать блины?

Ну, или не особо решающее.

– Да, умею.

– У меня есть сёмга. Как насчёт блинов с сёмгой и сыром на ужин?

Даже если бы я не умела делать блины, на ходу изобрела бы сотню рецептов. Потому что Артём только что предложил поужинать вместе, а это неожиданно и… замечательно. Я тоже пока что не готова с ним расстаться.

– А ветчина у тебя есть?

– Ты любишь блины с ветчиной?

– И с грибами.

– Грибы только маринованные.

Откинув покрывало, я соскочила с постели, и книга упала на пол. Артём поднял её и с интересом посмотрел на обложку.

– Навязанный брак? – спросил с ироничной усмешкой.

Я показала взглядом на книжные полки.

– Здесь целая коллекция.

Пока мы шли на кухню, Артём зачитывал выдержки из текста.

– «Как ягнёнок на заклание, я шла к Доминику, а он смотрел на меня с ненавистью. Мы оба не желали этого брака… «Я никогда не смогу тебя полюбить!» – взревел Доминик, но упиравшийся в меня неукротимый жезл говорил о другом»… В моём доме хранится книга о неукротимых говорящих жезлах? – спросил Артём весело.

– Если не ошибаюсь, это целая серия.

Фыркнув, он покачал головой. Теперь, когда наконец поверил, что я непричастна к заговору, он расслабился и казался совсем другим, беспечным. И только в глубине взгляда по-прежнему виднелись настороженность и нечто тёмное, тяжёлое, от чего перехватывало дыхание.

Артём достал муку, масло и яйца.

– Дрожжи нужны?

– Нет, сделаю без дрожжей, быстренько. Ты пока доставай рыбу, ветчину и остальное. Я люблю блины с вареньем, сметаной, бананами, черникой, консервированными персиками, сгущёнкой…

– Не понимаю, как ты до сих пор в дверь пролезаешь! – пробормотал, смеясь.

Смеясь.

Оказалось, что дикий, грубый мужик, который чуть не застрелил меня при первой встрече, умеет смеяться и шутить.

Мука сыпалась из пакета на мои руки, на одежду, но я не обращала внимания. Во все глаза смотрела на Артёма, дивясь метаморфозам.

– Расскажи-ка мне про говорящий жезл. Что с ним случилось дальше? – Подмигнув, он подвёл меня к раковине, вымыл мои покрытые мукой руки и вытер полотенцем.