Ее нежная маленькая рука, покоящаяся в моем холодном, жестком, металлическом эквиваленте таковой, была для меня новым ощущением. Не физическое, конечно. Просто благодаря несочетаемому контрасту мне вдруг стало ясно, что мысленно я мужчина, а не женщина. Это вполне объяснимо, ведь я начал жизнь под руководством доктора Линка исключительно с позиции мужчины. То есть я стал думать и видеть все вещи так, как это свойственно мужчинам, а не женщинам.

И присутствие Кей Темпл внезапно прояснило для меня этот вопрос. Я сразу же понял, что не могу понять ее чувства или мировоззрение так же быстро, как это удавалось всем мужчинам, с которыми мне доводилось общаться. Она с первого мгновения стала для меня загадкой.

– Вот и ты, Кей, – оживленно сказал Джек, взмахнув рукой. – Твоя новая работа. Перспективный бизнес. Отличный босс. Только не говори, что твой дядя Джек не сделал для тебя ничего хорошего!

Я улыбнулся про себя. Только по тому, как странно он произнес слова "дядя Джек", я понял, что он безнадежно влюблен в нее. Откуда я мог это знать? Как я могу знать даже значение слов "влюблен" – я, робот из холодного, бесчувственного металла, с сердцем, состоящим из электрического распределителя! Увидите… позже.

– Большое спасибо, Джек, – сказала она тихим, полным искренности голосом. Я попытался понять, как она относится к Джеку, но потерпел полное фиаско. Она снова стала загадкой.

Я сам искренне поблагодарил Джека несколько дней спустя. Кей Темпл была для меня находкой в бизнесе, который начал становиться громоздким. Она была сама эффективность. Она занималась всеми встречами, звонками, гонорарами, записями. Однажды она предложила мне установить минимальный гонорар в тысячу долларов в час, чтобы ограничить круг клиентов. В конце концов, я был единственным специалистом. Гонорар оказался не слишком высоким. Часто я решал проблемы за считанные минуты.

После окончания рабочего дня мы втроем иногда выходили куда-нибудь вместе. Я присоединялся к ним на ужинах, хотя еда, конечно, не проходила мимо моих губ. Моя "пища" состоит из электрического тока, подаваемого мощными батареями в тазовой части моего каркаса. В свободные минуты я изобретал более компактную и мощную батарею, чтобы можно было "работать" неделю без замены, вместо 48 часов, на которые изначально меня подсадил доктор Линк. Эта батарея, кстати, превосходящая все предыдущие, сейчас продается на рынке, являясь общественным достоянием. Я не хотел патентовать ее лично, чисто из корыстных побуждений.

После ужина мы отправлялись на шоу, спектакль или какое-нибудь другое представление. Я получаю от них такое же удовольствие, как и все остальные. Если они хороши. Если нет, то они мне нравятся как нелепая чепуха, которой вы, люди, так часто пытаетесь развлечь друг друга. Боюсь, что в таких случаях я смеюсь скорее над ними, чем вместе с ними. Однако я не занимаю превосходную позицию. Я готов поручиться, что мир роботов, как и я сам, тоже будет погружаться в глубины абсурда, чтобы скоротать часы скуки.

Да, мне тоже знакомы часы скуки. Я не весь такой стабильный, деятельный, неутомимый, как машина. Бывают моменты, когда мой мозг заторможен, когда меня охватывает "синее" чувство, когда все кажется бессодержательным, пустым. И помните, что у меня есть 24 часа в сутках, чтобы наполнять себя. Иногда я жажду получить дар сна!

Возможно, вы думаете, что я просто пытаюсь выставить себя в своих ментальных процессах почти человеком. Мол, я могу знать все эти предметы, просто прочитав книги. У меня нет ответа на этот вопрос, кроме того, что случилось позже.

Чтобы вновь вернуться к моим спутникам и «ночной жизни», я со смешанным удовольствием и болью вспоминаю один вечер в кабаре. Церемониймейстер, выбирая знаменитостей, наконец обратил внимание на меня.

– Адам Линк, дамы и господа! – сказал он. – Говорящий, ходящий, думающий робот! Неважно, человек он или существо, у него есть все, что нужно. Его еженедельный доход заставил бы большинство из нас позеленеть от зависти. Мы все знаем о его героизме во время пожара и о спасении ребенка. Прими поклон, Адам. Вы видите, друзья, что он делает это не с помощью каких-то зеркал. Им не управляют ниточки. Он настоящий!

По настоянию Джека я встал и слегка поклонился. Я не возражал против насмешек церемониймейстера, ведь под ними скрывалось уважение. А ответные аплодисменты были искренними. Я почувствовал глубокое волнение. Теперь, как никогда раньше, я понял, что меня приняли в мире людей. Даже непременный охотник за автографами смело подошел и протянул свою записную книжку. Я подписался своим обычным почерком, поскольку не обладаю таким тонким контролем над руками, как вы, люди.

– Подождите! – сказал церемониймейстер, когда я уже собирался сесть. – Возьми стул, Адам, и покажи нам, как ты умеешь крошить его руками, как хворост. Валяйте – мы с радостью стерпим это. Он не знает собственной силы, друзья. И все же он кроток, как ягненок. Итак, Адам…