— Взаймы не даю. Покажи деньги или проваливай. — Вместо приветствия буркнул тщедушный мужичок. Рожа местного продавца так заросла щетиной, что и не поймешь, кто перед тобой. То ли человек, то ли дикобраз.

— Деньги есть. — Я демонстративно махнул перед носом оживившегося торгаша вытащенной из кармана купюрой. — Мне сказали, у тебя можно прибарахлиться.

Забавный получился каламбур. Где еще прибарахлиться, как не в магазине с таким названием?

— Кто сказал?

— Рензан. Так что, как понимаешь, я к тебе не за набедренной повязкой. — Не удержался я от шпильки. Окружающие прилавки завалены совсем уж непотребной рухлядью. Не иначе, владелец ее со всех окрестных помоек натащил.

— Рензан? А эт кто? — Уточнил «дикобраз». Мелкие глазки смотрят настороженно и опасливо.

— Ты не хуже меня знаешь, кто такой Рензан. — Отрезал я. Но, все-таки, сунул ему под нос пластиковую карточку, с которой мрачно таращится в пустоту моя физиономия. Или не моя. Не могу отделаться от дурацкого ощущения, что рожу эту мне подбросили. Даже несмотря на то, что доставшаяся физия ощутимо привлекательнее прошлой.

Дикобраз уставился на кусок пластмассы. Местный «паспорт» Сид мне выправил прямо на борту Бриза. Честно предупредив, что предъявлять его полиции, не завернув в купюру покрупнее — плохая идея. Зато в нужных местах «документа» проставлены метки, прямо связывающие меня со стариной Рензаном. В местных трущобах это значит куда больше, чем бумажка с самой важной государственной печатью.

— А я тебя раньше не видел… — Пробормотал хозяин, нехотя вылезая из-за стола. — Сюда иди.

Я молча двинулся следом за продавцом через прикрытый грязной ветошью проход. Короткий коридорчик привел еще в одну комнату. Правда, в отличие от «привратницкой», она намного просторнее, светлее и чище. И товар здесь представлен совсем другого качества. При виде нескольких комплектов камуфлированных армейских комбинезонов я не сдержал ехидного смешка. Наглядное подтверждение того, что любого армейского интенданта после пары лет службы можно спокойно вешать без суда и следствия.

— Чего ты там хрюкаешь? Выбирай, чего надо, и проваливай. — Недовольно поджал губы «дикобраз». Вежливости в его поведении не больше, чем легальности в окружающей роскоши. Впрочем, я и не собираюсь требовать сертификаты и лицензии.

Не потребовалось много времени, чтобы подобрать хорошие крепкие ботинки и одежду. Да и шорты заодно поменял на более длинные и черные. С моей новой работой изображать из себя пестрого попугая — плохая идея. Встроенный в глаза анализатор послушно выводит данные о качестве материала. Продукция здесь даже не армейская, а прямиком со склада тех, кого в народе опасливо называют «безопасниками». Неудивительно, что хозяин не пускает внутрь кого попало.

Наконец, с покупками покончено. Из прислоненного к углу зеркала на меня смотрит мощный атлетически сложенный парень. Черная безрукавка с облегченными броневставками, шорты с хитроумными незаметными кармашками для ножа и пистолета. Оружием, правда, пока обзавестись не вышло, но где наша не пропадала? Несколько раз перешагнул с носков на пятки. Ботинки сидят, как влитые. Особый дышащий материал и специальные ребристые накладки на носки и каблуки. М-да, в чем-то подобном щеголяет местная спецура. Просто в голове не укладывается, что такие вещички можно прикупить в полуразвалившейся хибаре посреди нищего района. Но в Антапуре дела делаются именно так.

— Ну, устраивает? Четыреста донгов. — Скороговоркой пробормотал дикобраз, убедившись, что клиент остался доволен. Впрочем, от услышанного уровень удовлетворенности стремительно пополз вниз. Во-первых, Рензан мне выдал всего триста. Во-вторых, предупредил, что дороже, чем на две сотни, я в этом «супермаркете» не закуплюсь однозначно.

— Уважаемый, имей совесть не только в задницу.

— Если не устраивает, надевай свое тряпье обратно и уматывай, не держу. — Набычился хозяин. Наверное, если бы я в той, прошлой жизни ни разу не был в Турции, я б и впрямь поверил, будто дикобраз оскорблен до глубины души.

— Дороже пятидесяти весь этот прикид не стоит. Согласен на сто.

Хозяина так и перекосило. Сомневаюсь, что распространяющий вонь немытого тела мужик получает удовольствие от торга. Да и мне его общество не слишком симпатично. Я-то, сходя с «Бриза», ожидал, что меня ждет прекрасный город, полный загадочных красоток, ехидных модников и брутальных гангстеров. Реальность Антапура оказалась куда более прозаической штукой.

— Триста семьдесят. — Проскрипел, наконец, продавец. С таким видом, будто я без анестезии вытаскиваю из него зуб.

— Девяносто.

— А? — Растерянно моргнул дикобраз.

— За девяносто, говорю, возьму, раз за стольник не хочешь.

— Четыреста и ни донгом меньше! — Заверещал мужик неожиданно высоким фальцетом. М-да, этак я до ночи провожусь.

— Слушай сюда, олух. — В моем голосе ощутимо лязгнул металл. Не люблю я таких, желающих любой ценой состричь с окружающих втрое больше положенного. Просто оттого, что жадность завещала действовать именно так. — Забыл, от кого я к тебе пришел? Или все это барахло тебе сами армейцы да безопасники приперли? Не торгуйся с Бризом, и Бриз не выставит тебе таких же цен, какие выставляешь ты.