— Что? — нахмурилась старуха.

— Помню, как… ну… проснулся в лесу, где большие деревья… Одежда эта, с собой больше ничего…

И я рассказал о своих первых шагах в новом мире. Как уж смог, еле-еле, косноязычно, но более-менее понятно. О мужиках с дубинами и ножами, о том, как спасся, рухнув в подвал. Как пролез в баню и как пришлось убегать потом. Как ел сырое мясо и как нахлебался ледяной мути в реке. Как мне проткнули грудь полосой блестящей стали… Выкладывал чистую правду, как на духу. Хоть на полиграфе проверяй.

Забыл лишь рассказать о косатке на паучьих лапах, о летучих борцах с нечистью и о том, что до «пробуждения» в лесу я жил в другом теле. И в другом мире.

Учитывая богатый лексикон тролля, беседа сильно затянулась. Часа на полтора, а то и дольше. Или это я просто так вымотался, судорожно подбирая слова и прикидывая, как бы не выболтать лишнего, не скатываясь в откровенное вранье. Хозяйка по мере разговора то мрачнела, то уходила в себя, хмурила седые брови, размышляя о чем-то мне неведомом. Наконец, когда я замолчал, напряженно пытаясь поймать ее взгляд и украдкой озираясь на дверь, задумчиво выдала:

— Говоришь, только в лесу память… пришла к тебе? А до этого и не жил как будто? Зубы тролля, глаза эльфа… Неужели ты?..

— Кто?.. — сипло выдохнул я.

От того, что решит эта старая дама, сейчас зависело почти все. Как минимум — моя дальнейшая жизнь с кем-то еще, кроме членистоногого кита. Уже не говоря о том, что из города, случись чего, я могу и не выбраться вовсе…

— Ги-мо-ри, — по слогам повторила старуха, будто я непременно должен знать, что это такое. Конечно же, не знал. И очень плохо — а ну как даже младенцы тут в курсе?

И я покачал головой. Бесполезно притворяться, что у меня есть хоть какое-то представление. Даже приблизительное.

— Гимори, — повторила Агнеска вновь, пристально глядя на мои когти. — Живое, которого не было.

Это еще что за загадки?! Мне сейчас вот совсем не до них!

Видно, почувствовав мое настроение, пожилая женщина сменила тему на более актуальную для нас обоих.

— Ты опасен для нашей семьи. Для моего дома, — напряженно, но твердо проговорила она.

Я сжал кулаки, царапая ладони. Вот оно, вот!.. Хоть бы уйти позволила…

— Но еще больше для нас опасен твой хозяин, — добила меня старуха. — Ты его, может, не чуешь. Но он будет тебя искать. И найдет.

Повисла тяжелая пауза. Я отчаянно прикидывал, что она имеет в виду, что за «мой хозяин» тут внезапно нарисовался, за кого меня все-таки приняли, как она поступит… И что мне со всем этим делать.

Смогу ли справиться с несколькими крепкими мужиками? Ведь все же не человек, силы не занимать, есть когти, острые зубы… Но очень вряд ли.

— Я нужен городу, — прохрипел я наконец, хватаясь за последнюю возможность. Горло свело спазмом, я закашлялся.

— Да, нужен, — неожиданно подтвердила Агнеска. — Иначе я тебя бы сразу сдала страже. Они бы сами разобрались. Даже не стала бы разговаривать.

Какая суровая бабка! Страшная бабка.

— И на том спасибо, — злобно улыбнулся я, обнажая черные зубы. Старуха чуть заметно побледнела.

— Зимние хвори опасны. Зимние промыслы опасны. Болезни. Стужа. Раны. Не каждый доживет до весны. Особенно дети… — угрюмо продолжила женщина, сделав вид, что все нормально.

— А колдунов, какие лечат, у вас нет. Яцек говорил, — поддержал я.

— Он готовит настои от… Отвары делает из… хвои. Растирки. Не всегда они помогают. — Агнеска будто тянула время со своими ерундовыми перечислениями. Меня начало слегка колотить. Ждет подхода патруля, что ли?

— Да-да, это не такое, как лечить… моей силой, — перебил я.

— Не такое, — поморщилась хозяйка. — Совсем не такое. А раньше было еще хуже. Яцек — отличный мастер. Но я не могу… Не должна. Нельзя, чтобы город потерял… Хоть даже он — живое, которого не было.

— Потерял кого?.. — опять недослышал я.

— Да тебя, кого. Колдуна, который лечит, — грустно пояснила старуха. — Чтобы дети не умирали. Как моя дочь…

— Дочь? — уцепившись за откровенность, я по возможности деликатно переспросил.

— Сестра Яцека, — вздохнула пани Агнеска. — Зимой. Давно. Он еще мальчиком был. Слегла и сгорела за четыре дня.

— Ясно… — пробормотал я. Действительно, теперь понятно, что у них за семейный сдвиг по поводу лекарей.

— Никому не скажу, кто ты, даже Яцеку. Ему не нужно знать, что привел не того. Из города тебя не выгонят, в… не сгноят, — заявила старая леди, видимо, желая меня успокоить. Честно говоря, помогло не очень.