Меня грубо подхватили под мышки, рывком подняли с земли. Не смог сдержать стон. Черт, как больно — мышцу будто рвет изнутри!

— Да. Это он, — произнес один из ушастых. На лице у него я приметил характерные царапины — не иначе, тот самый, кому я когтями заехал.

— Гнилокровый. Да еще и при гимори. Кто ты и откуда, ужасный выродок? — спросил другой эльф — незнакомый, с длинными серебристыми волосами. На правом рукаве — какая-то повязка. Ответа он не дождался: не тот случай, чтобы я стал откровенничать. Тем более — со стрелой в ноге. Но длинноухий усмехнулся, как будто с удовлетворением, и жестом подозвал двоих сородичей.

Те живо скрутили и спеленали меня так, что и вдохнуть мог с трудом. О побеге теперь и речи нет. Будто мало стрелы… В такой упаковке я походил больше на колбасу, чем на двуногое существо. И подвижность у меня стала точно такая же.

Остальные эльфы чуть отошли в сторонку, пообщались между собой — что поразительно, я опять понимал все, что удавалось расслышать. Уловил кое-что важное: «…в походный лагерь». Потом меня вновь погрузили на лошадь, как мешок. Правда, теперь аж выделили отдельный транспорт. И сбоку ехал, наверное, охранник, внимательно следящий за каждым моим движением. Ушастые сволочи быстро научились на своих ошибках.

И сумку отобрали. А еще тщательно обыскали, преодолевая отвращение — видел по лицам, хоть и старались скрывать эмоции. Даже поводили какой-то палкой вдоль тела. Неужели металлоискатель?..

Значит, у этих уродов где-то здесь стоянка. Зачем? Земли-то сугубо человеческие, уж это я разузнал в первую очередь. На много дней пути во все стороны — только леса с небольшими людскими поселениями и несколькими торговыми городами. Как Торлоп.

Вряд ли это какая-нибудь научная экспедиция. И на торгашей не похожи. Крутить головой, свисая с лошади, не сильно получалось, да и охранник пресекал попытки шевелиться — причем болезненно. Но главное я увидел. Они по замашкам больше смахивают на кадровых военных: четкость действий, молчаливое исполнение всех указаний старшего, даже слаженный порядок передвижения. И это очень-очень плохо. Куда они меня увезут? На снисхождение рассчитывать не приходится…

Ехали всю ночь. Когда стал заниматься рассвет, лес расступился, и на большой поляне я увидел лагерь эльфов. Точнее, не столько увидел, сколько понял, что это он.

Вокруг царила такая… упорядоченная суета, что ли. То есть обстановка очень оживленная, но при этом — никакого хаоса, полная дисциплина. В очередной раз убедился, что эльфы умеют отлично наладить любое дело. Ублюдки лесные.

И слишком все это похоже на военную организацию…

А потом меня сбросили с лошади, подцепили к веревкам крюк и швырнули в какую-то яму. Не снимая веревок и полотна, в которые меня закрутили. Раненую ногу, которой я приложился при падении, так резануло болью, что я чуть не подавился языком. Вот мрази! С такой высоты кидать связанного!

Яму накрыли деревянной решеткой — это я смог разглядеть, когда проморгался. Тихий разговор наверху и звуки шагов дали понять, что эльфы ушли, оставив часового. Прекрасно… Значит, походный вариант тюрьмы. На посту-то всего один, но что с того? Наверх я все равно не взберусь — даже не в веревках дело. А с ними… Проще до Китая на карачках дойти.

А стрелу из ноги так и не достали. Заражение же будет… Это они специально так или просто решили перестраховаться?

Я скорчился на земляном полу, стараясь не тревожить рану. Холодно не было — к холодам тело тролля слишком привычно. Боль тоже поутихла, мышца уже не горела, а тупо ныла — можно терпеть. Но было очень страшно. Похоже, завтра за меня возьмутся всерьез. А моральные принципы высокорожденных уже почти не вызывают сомнений.

Ночь, конечно, прошла без сна. Наутро, совсем рано, меня вытащили из ямы — за веревку, привязанную к тому крюку. Предусмотрительно, ничего не скажешь. Приволокли в какой-то шатер на окраине лагеря — неподалеку от импровизированной темницы. Интерьер шатра мне сразу не понравился — живо напомнил какую-нибудь пыточную. В эльфийском стиле — функциональную и изящную. Выстланный плотной тканью пол, массивное деревянное кресло посередине, светильник на масле. Остро пахнет травами — будто для того, чтобы перебить другие запахи…

Так оно и оказалось. С меня, наставив короткие копья, сняли путы. Усадили в кресло. Пристегнули руки к подлокотникам металлическими скобами. Ноги — к деревянной плахе.

Затем облагодетельствовали… мрази ушастые. Резко выдернули стрелу из ноги — я чуть сознание не потерял. Пару минут мог только шипеть сквозь зубы, из глаз невольно лились слезы. Плевать. Посмотрел бы я на них, когда так рану бередят… Ладно хоть, не провернули наконечник.

Потом в палатку вошла эльфийка. Не та, что с поляны, — но тоже восхитительно, невероятно красивая. Ниспадающие на плечи прямые светлые волосы, глаза — изумрудно-синие, как океанские глубины, точеные черты лица, кожа — словно алебастр… И кожаная сумочка в руках. Девушка остановилась чуть поодаль и начала невозмутимо выкладывать на стол инструменты, от которых меня сразу передернуло.

Крючки, иглы, небольшие лезвия разной формы, пилки. Все тусклое, не блестит. Сказал бы, что пластик, но скорее дерево. «Что ж они так? Мало металла или просто традиция?» — вдруг озадачился я. Видимо, стараюсь отвлечься… Говорят, ожидание пытки иногда даже хуже, чем она сама…

Эльф, дежуривший у входа, равнодушно зафиксировал мои пальцы в деревянных тисках, сильно сдавив, и вышел из шатра. Я боялся, что начнут дробить кости фаланг, но с этим пока повременили. Вместо этого красавица внимательно рассмотрела мою руку. Взяла небольшое лезвие, вновь задумчиво поглядела на зажатую кисть. Примерилась и провела по пальцу деревяшкой — острой, как бритва. Аккуратно надрезала кутикулу. Слегка приподняла и дернула ноготь. Потом сильнее. И еще. И еще. Я сжал зубы, зашипел. Потом, когда коготь стал отделяться от пальца, — не выдержал и заорал.