— Погоди, ты же вчера за продуктами ходила.

— Да, продавец тоже возмутился. Просто… прогуляться захотелось.

— А Шинда?

— Он спит!

От резкого ответа Харана остановила нож, переглянувшись с барсом.

— Спит, говоришь. Марта, какая-то ты странная сегодня.

— Нет, с чего бы. Все… все супер. А можешь, ну, научить меня жарить мясо? Хочу порадовать Шинду своей готовкой.

— О, звучишь уже, как настоящая домохозяйка.

— Домо.хозяйка?

— Да. Так люди называют тех, кто занимается домашними делами.

— Значит, я уже почти домохозяйка.

— Ну и, что ты хочешь приготовить?

— Не знаю. Я же не умею… готовить.

Отложив нож, Харана вышла из-за стола и, остановившись прямо перед подругой, коснулась большим пальцем ее щеки.

— Ты плакала?

— А? С чего бы?

— Лицо красное. Глаза до сих пор на мокром месте. Марта, я чувствую, что ты мне что-то недоговариваешь. Признавайся, что случилось. Хотя, не так. Признавайся, что натворила.

— Я… я просто… Харана, я… — слезы снова потекли. Руки с ногами задрожали. Не устояв, Марта рухнула на колени, — я… Шинду… отп…

— Что тут происходит? — внезапный мужской голос раздался со стороны дверного проема, ведущего в коридор. Раскрыв глаза, Марта выпрямилась и тут же развернулась, раскрыв рот. Шинда. Стоит и смотрит на нее в своей привычной одежде. Сумки и балахона нет.

— Милый… — прошептала девушка, всхлипнув.

— Марта, ты чего плачешь?

— Ты же… ты…

— Я проснулся, а тебя нет. Еще же совсем рано, а уже ушла.

Харана ухмыльнулась, скрестив руки на груди.

— Что, проснулся без своей кошечки, и стало одиноко?

— Ну, вроде того. Я уже привык… обнимать ее во сне.

— Как по-детски. Все мужики одинаковые.

— Ну так, почему плачешь, милая?

Услышав любимого, Марта вздрогнула, прижав руки к груди.

— Плохой сон приснился, — она продолжала дрожать.

Подойдя ближе, Шинда взял ее за руку и, одарив нежной улыбкой, повел за собой.

— Пошли, рано еще.

— Добрых снов, — добавила Харана, вернувшись за стол и взяв нож.

Человек и барс быстренько поднялись на этаж выше и заперлись в комнате. Марта заметила сумку и балахон, небрежно брошенные в угол.

Шинда уже хотел что-то сказать, как кошка прижала его к стене, ударив в плечо.

— Что ты здесь делаешь, дурак?! Я… я столько сделала, чтобы ты был свободен! А ты… как ты мог!

— Да я и здесь, вроде как, не в рабстве.

— Что? Но… ты же…

— Спасибо, что показала выход. Но без тебя я уходить не собираюсь. Вот же дурочка. А какие речи говорила.

— Замолчи, — она отвела взгляд, засмущавшись. — Шинда, я…

— Ты нужна мне, Марта. Поэтому больше не говори мне того, что сказала у выхода.

— Да… хорошо…

Задержавшись на взглядах, эти вое поцеловались, а затем отправились в кровать, решив забыть утреннюю ситуацию. Многое изменилось. Шинда не мог выкинуть из головы то самое место, но сейчас он был уверен в своем решении. Еще слишком рано.

Позже этим же днем, тихо выйдя из комнаты, чтобы не разбудить Марту, ученый спустился на первый этаж, заметив Харану на кухне. В голову пришла мысль, а она вообще уходит отсюда?

— Еще раз с добрым утром, — оторвала его змея от мыслей.

— А, да, с добрым. Тебе не спится?

— Уже рассвело. Пора готовить.

— Слушай, а я ведь так и не спросил тебя, как ты, ну, в поход сходила.

— Интересно? — Харана усмехнулась, отложив нож в сторону. — Тито справляется со своими обязанностями, не волнуйся.

— Да, еще бы.

— К слову, у меня тоже есть вопрос.

— Какой? — усевшись в кресло, Шинда, заметил прожигающий взгляд змеи с коварной улыбкой, отчего стало как-то не по себе.

— Почему остался?

— А? Ты о чем? — сердце забилось чаще. Нет, она не может знать. Не может же?

— Не включай дурачка, Шинда. Я еще утром учуяла запах воздуха с поверхности. Все же выходил наружу, но почему-то вернулся. В чем дело?

— Ты все знаешь…

— Знаю. Не волнуйся, Марту ругать не буду. Она впервые пошла против меня, между прочим. Это достойно уважения.

— Просто понял, что без нее уйти не смогу.

— Влюбился?

— Похоже.

— Ох уж эти человеческие неуверенность и скованность. Ну, в любом случае я бы нашла тебя и убила. Так что ты сделал правильный выбор.