Маша направилась прощаться следом. Первоначальное отвращение исчезло, этот человек представлял собой совершенно иное внутри, нежели снаружи.

— Иди ко мне, моя дорогая! — прижала ее к себе Марла. — Я понимаю Кирилла как мужик, а тебя понимаю как женщина и скажу одно: глядя на вас, я теку и у меня стоит одновременно! А значит, всему миру пизда!

Маша с Кириллом смущено засмеялись. Завершать прощание направился Антон.

— Ну что, пупсик, пока Леон спит, отсосешь напоследок? — тут они оба заржали и крепко по-дружески обнялись.

— Я буду вспоминать твои шутки, — грустно признался Антон.

— Да хоть дрочи на меня каждый день…

Ребята смеялись, пока Марла выгружала их походные рюкзаки.

— Волна сейчас хорошая, поэтому вам не составит труда нанять судно, — ответственно дала напутствие Марла, — А все величие океана уже узрите на самом острове… Главное там не пейте из чужих стаканов и предохраняйтесь во время оргии!

— А ты попрощайся с Леоном за нас, когда он очнется, — наказала Маша.

— Да он только обрадуется, что избавились от вас. Теперь я только ему одному буду принадлежать…

Марла достала пачку денег и кинула в руки Кириллу.

— Держите! На осуществление мечты!

— Спасибо! — ребята не могли поверить глазам. Непроизвольно выступили слезы. Маша не выдержала и уткнулась лицом в плечо Кирилла.

Марла вновь вернула себе независимый вид и уселась в очках и шубе в машину. Выглянув напоследок из окна, она сказала:

— Никогда не печальтесь! Во-первых, от этого член не стоит! А во-вторых, пускай не долгое время, но мы скрасили жизнь друг другу, а это самое лучшее, что мы можем совершить! Чао, амигос…

Не успели они произнести прощание в ответ, как Марла и Леон умчали на машине навсегда. Какая-то пустота осталась внутри. Наверное, так происходит всегда, когда судьба отрывает от тебя неосознанно важную часть.

Троица путешественников осталась в одиночестве. Вновь посреди неизвестного пространства. Вновь с равнозначной привязанностью к миру и ориентиром на дальнюю дорогу. Назад пути не было и мысли о нем не возникало. Порой останавливаешься и говоришь: «Ну все, хватит, пора домой», но в данном случае, когда останавливаешься, говоришь: «Ну все, на сегодня это мой новый дом».

Антон, Кирилл и Маша еще минуту прощались с дорогими друзьями, разглядывая закоулок, за которым те скрылись. Их больше не будет ни там, ни на набережной, они уехали навсегда. Сентиментальность подступала и душила сердце, темная доисторическая ночь тому способствовала. Ветер жизненной истины дул в лицо с океана, погружая душевный мир в преломляющую тишину.

Кирилл достал сигареты и угостил товарищей. Табачный дым собирался в одно целое облако, но затем молниеносно развеивался над океаном туманом. Молча передвигая косолапо ногами под тяжестью походных рюкзаков, кочевники направились в сторону городского пляжа. Улица пустовала, в окнах домов повсюду был выключен свет, городок будто вымер. Шарканье обувью было единственным источником эха. Проход к побережью оказался открытым.

Ребята спустились по каменной лестнице, напоминающей своей архитектурой сказочный путь в древнее королевство. Под ногами ощущался мягкий песок. Сняв обувь, стопы жадно укутались в нежную обволакивающую субстанцию. Океан с того ракурса выглядел черной бездной, распознаваемой лишь по шуму расшибающихся на брызги и пену волн, но стоило глазам привыкнуть, и вот уже снова проявлялись в сплошной гамме слабые огоньки кораблей. Долгожданная цель вне зависимости от настроения вселяла неописуемые эмоции. Стихия страстно манила, но и одновременно пугающе отталкивала. Океан был живой формой, неподвластной пониманию человека. Самыми различными способами он притягивал и сводил с ума, но так или иначе влюблял в себя раз и навсегда.

Ребята брели по песку вдоль курортной зоны, не отрывая завороженных глаз, затем машинально остановились у ряда шезлонгов и скинули рюкзаки с плеч. Есть ли в округе охрана, никого не волновало. Подсознание из-за постоянного наплыва внезапных трудностей и проблем выработало иммунитет.

Кирилл отпил из бутылки вино и начал резко раздеваться.

— Я очень боюсь плавать, — заверил он с возбужденной улыбкой, — Но сейчас я хочу это сделать! Этот парень будто напрашивается! — ткнул он пальцем в сторону океана.

Антон с Машей усмехнулись и продолжили пристально наблюдать за смельчаком. Вот уже на лежаке валяется куча грязных вещей, а сам Кирилл красуется в одних трусах и с безумием смотрит на волны.

— Если меня унесет, передайте Магелланцам, что я пытался! — изрек он напоследок и рванул к океану.

Белый песок разлетался в стороны и под фонарным освещением походил на золотую пыль. Раздался чужеродный плеск воды и силуэт ныряльщика исчез в морской пучине. Спустя мгновение шум волн нарушил радостный вопль, исходящий от лохматой кочерыжки, которую катали на себе по очереди волны. Кирилл пытался добраться дальше, но стихийная мощь подхватывала и настырно прибивала его к берегу. Парню было забавно, и он кричал от восторга, подобно ребенку. Маша смотрела с интригой за его игрой, затем махнула рукой и вскочила с места.