Парень с девушкой уединялись в комнате. Затем по дому раздавались сладкие стоны и крики. Тот парень в скором времени вышел из комнаты, вместо него зашел другой. Вновь раздавались сладкие стоны и крики. Две другие девушки прилипли к Пятке, облизывая его шею. На животе Дзена уже блестела целая лужа спермы, но он продолжал истязать свой детородный орган.

— Делай, что хочешь…, — кряхтел, посмеиваясь Селин, — да, делай что хочешь… Вот она истина… Нет суда, кроме того, который человек выдумал для своего же блага… Нет морали и ценностей, кроме тех, которые человек выдумал для себя же… Воспитание… Предпочтения… Воздействие и влияние окружающей среды… Разнообразие всего, в куче которого теряется важность… Сколько проживёшь… Как проживёшь… Природой нам начертано восславлять низменные потребности и блага… Духовное приходит на ум лишь от хорошей пресытившейся жизни… Всё, что угодно… Как угодно… Где угодно… Только не ври себе и не бойся…

Старик читал себе мантру, перевоплотившись в образ чокнутого оракула.

— Селин, — обратился к хозяину Пятка чавкающим ртом и полуприкрытыми глазами, — есть ещё соль?

— Бабки есть — будет соль, — здраво откликнулся Селин.

Пятка пошарил в карманах.

— Нету. Всё спустили.

Селин молчал и пребывал в диванном экстазе.

— Селин. Что угодно проси.

— Трахни вон того паренька в задницу. А я посмотрю, — старик плавно указал на малолетнего друга Пятки, будто изначально имея план в голове.

Пятка отстранился от девчонок и без раздумий пополз по ковру к товарищу. Селин с жаждой в глазах сел на угол дивана и уставился на парочку.

— Снимай штаны, — приказал Пятка обдолбанному юнцу.

Тот блаженно съехал с пуфика на пол, уперся головой в пол, выпятил жопу и спустил штаны. Перед Пяткой торчала белая гладкая задница. Член парня продолжал стоять ещё с момента ласки девушек, поэтому лишь оставалось достать орудие насилия. Где-то на задворках сознания я не верил, что это произойдёт, но глаза стали свидетелями обратного. Пятка смочил руку слюной, смазал возбуждённый член и нацелил головку между ягодиц друга. Подросток стонал и сопротивлялся поначалу, но вскоре впитал половой орган своей прямой кишкой. Пятка стал ожесточенно драть мальчугана, словно девчонку.

Селин смотрел на извращённое зрелище с восхищением и учащенным дыханием.

— Каждый находящийся здесь, пидр он или гетеро, сейчас возбудился… Потому что мы все на поводке похоти и власти… Нельзя отрицать… Мультивселенная заготовила столько вариантов, сколько людей… Но у всех одно и то же… Везде одно и то же… Не нужно быть проницательным ясновидящим, чтобы проанализировать чужую прошедшую жизнь и спроецировать её на собственную… Мы потеряны во вседозволенности и своей незначительности…

Селин достал обещанный пакетик с кристаллами и кинул спаривающимся парням, словно собакам. Они отсоединились друг от друга и без какого-то стыда за произошедшее переключились на подарок.

Меня отпустило, и я поблагодарил Господа, что весь сюрреалистичный кошмар позади. В него я не хотел больше возвращаться. Я провалился в небытие. В наушниках играли Crystal Castles. Меня не интересовало, что происходило снаружи. Не волновало больше, что творится внутри. Я был отстраненной от реальности версией себя. В мире волшебной сказки я держал кого-то невыносимо родного и любимого за руку. Кого-то прекрасного и уютного, словно детство. Светлого и лучезарного, словно солнце. Лёгкого и свободного, словно ветер над океаном. Шум и боль остались по ту сторону этой сказки. Они пытались меня вырвать наружу, но я не поддавался и оставался единым со сладкими иллюзиями. Но всё рано или поздно заканчивается, и наступает время вернуться назад.

Я одурманенным сознанием и обмякшим телом ощущаю вибрацию телефона. Конечности оставались непослушными и неуправляемыми. Удалось добраться до телефона, только когда он уже затих. Расплывчатым взглядом я обнаружил 9 пропущенных звонков от мамы. Следующий вздох вернул отрезвляющий холодный страх. Интуиция подсказывала что-то ужасное.

— Но, чтобы обрести вечность, — глядел будто сквозь меня Селин своим испепеляющим взглядом, — надо утратить всё, что раньше любили и ценили…

Я прогнал из головы остатки опьянения и немедленно качающимся шагом покинул притон. Стоило мне оказаться на дороге, мои ноги инстинктивно перешли на бег. Ориентироваться на дороге приходилось в процессе. Я перезванивал маме, но она не брала трубку. Набирал отца, но номер был заблокирован. Страх расширял свои границы с невероятной скоростью. Я не знал, чего ожидать. Но тогда я уже понимал, что, если что-то случится, я не смогу себе простить.

Вот на горизонте нарисовался дом. Я ускорил темп, но цель удалялась словно во сне. Я начал повторно набирать подряд все контакты, но без результата. Наконец я добрался до парковки. Рефлекторно начал высматривать окна 8 этажа. Свет горел во всех комнатах. Я на ходу достал ключи и двумя скачками пролетел лестницу, оказавшись около подъезда. Сердце вырывалось из груди, мне не терпелось оказаться наверху. Прозвенел домофон, открылась дверь, я кинулся к лифту и вдруг увидел Сашу, потеряно слонявшегося возле стены.

— Ты…Ты…, — заплетался я от удивления, — ты что здесь делаешь?! Почему один?!

Саша был очень рад меня видеть и сразу кинулся в объятия.

— Папа пришёл домой… Он снова пристаёт к маме…, — повторял он с испуганными глазами, на которых наворачивались слезы.

Я окончательно пришёл в себя. Отфильтровав сотню мыслей за секунду, я отстранил от себя младшего брата.

— Иди на улицу. Я сейчас поднимусь и заберу маму. Мы спустимся и вместе уйдём. А ты подожди пока на площадке.