— И как? Получается?

Кирилл повернулся, взглянул девушке в глаза и виртуозно скинул капюшон с головы:

— У меня настолько хороши шутки,

Что мы не спим уже вторые сутки!

Мои планы на жизнь просты –

Веселиться да сочинять стихи!

Пусть днем лишь светит солнце,

А ночью над нами звезда пронесется!

Будем везде воспевать свободу,

Немного поспим и снова в дорогу!

Умчим туда, где вечно танцы и музыка,

Скурим все косяки и отрастим пивное пузико!

Доберемся до необитаемого пляжа,

Да на белый песок поваляться ляжем!

Будем с тобою каждый день хлестать вино,

Ведь отныне нам абсолютно все в этом мире нелепо и смешно! Ау-у-у-у… Мы бродяги… Ау-у-у-у…

Триумфальное выступление Кирилл завершил первобытным воем, который Маша с перепуганным лицом прервала хлопком по ноге.

— Разбудишь же всех! — прошипела она.

— Конечно разбужу! На революцию! Как настоящий поэт!

— Красиво!

— Дорогая, — с веселым самолюбием заявил Кирилл, — красота внутри, а это — всего лишь фристайл!

Сосиски равномерно поджарились со всех сторон. Кирилл скинул готовое блюдо в заготовленную пластмассовую тарелку. В другую Маша нарезала помидор и огурец. Намешав в лепешку майонез и кетчуп, они соединили ингредиенты и со звериным голодом накинулись на блюдо.

— Вкуснотища! — похвалила Маша.

— Это потому, что на дикой природе!

— Не поспоришь!

Вдруг вдалеке раздался гром. Раскаты начались над мерцающей автострадой и постепенно добрались до местоположения двух путешественников.

— Пора сматывать удочки, — подорвался с места Кирилл, запихивая в рот остатки пародии на хот-дог.

Маша вновь обратила глаза к небу, которое превратилось в гуталиновую субстанцию. Гром повторился, и девушка тоже была вынуждена подняться и присоединиться к общей мобилизации. Совместными усилиями парочка быстро спрятала все пакеты с продуктами в палатку и с первыми каплями мигрировала в укрытие.

— Даже костёр не пришлось тушить по-пионерски! — оптимистично подметил Кирилл.

— Главное, чтоб ночью мы с тобой не уплыли в Бомбей!

— Это что значит?

— Мне так мама говорила в детстве, мотивируя сходить перед сном в туалет.

— У меня теперь, наоборот, мотивация не идти…

— Только попробуй! Я тебя бандеролью в Бурашево отправлю!

По стенкам палатки ударили крупные капли дождя, и вскоре ливень хлынул сплошной стеной. Кирилл с Машей завернулись в теплые спальники, застегнули молнии и в молчании принялись боязливо ждать, что может в следующие минуты случиться с палаткой. Но, на удивление, их черепаший домик превосходно справлялся с поставленной задачей. Парень перевернулся на бок и с любопытством уставился на девушку. Миловидное лицо Маши торчало в свободном от спальника пространстве вместе с копной черных кудрявых волос и было похоже на гримасу испуганного маленького лемура. Окаменевшим взглядом она смотрела в одну точку и ждала худшего.

— А сейчас страшно? — поинтересовался Кирилл.

Девушка обратила свой взгляд на Кирилла и повернулась к нему лицом. Палатку сотрясала мощь дождя, а не защищенные ничем стены окружал чужой мегаполис. Экстремальность ситуации было отрицать глупо. Маша смотрела на Кирилла, а потом кивнула.

— У меня ствол, — успокоил её защитник, — я могу застрелить дождь.

Девушка тихо хихикнула.

— Я не дорассказала, — вспоминала она, — маленькой я приходила спать к маме, как раз в тот момент, когда начинался дождь. Я очень его боялась.

— И она сочиняла тебе разные сказки?

— Да.

Кирилл пододвигался ближе до тех пор, пока через спальник не коснулся девушки ногой.

— А я просыпался от грома и прижимался сразу к маме. Это меня всегда успокаивало.

— Получается, мы с тобой оба боимся его?

— Получается так.

Маша улыбнулась очередной разделённой на двоих беде.

— Вот, — прошептала она, — уже не так страшно.

Кирилл кивнул, а потом поменял выражение лица, сосредоточившись на своих мыслях. Маша вербально дала понять, что готова выслушать.

— Знаешь, — начал парень с совершенно не похожей на себя интонацией, — меня в последнее время мучило одно переживание внутри…

— Какое? — заволновалась вновь девушка, опасаясь рецидива болезни.

— Я вспоминал прошлое… Подробно многие детали… Но при этом осознавал… Что сейчас, в данный момент, счастлив…

Маша удивленно распахнула шире свои цветущие зелёные глаза.

— Я пытался забраться глубже в воспоминания… Специально хотел прокрутить в голове всё то, что меня доводило до нежелания жить… Но я все равно оставался счастливым… Меня это поразило и вызвало внутренний диссонанс: я что, предал их? Забыл? Теперь вот так просто могу быть счастливым?