— Ты сердишься, - заметила Катя.

— Это так заметно?
– спросила Алина, выражение лица которой, вообще-то, не менялось.

— Чернота внутри, она поднимается, словно вода в прилив и захлестывает тебя.

Чернота внутри, подумала Алина. Дюша надышался зла, нет, в нем всегда было его больше всех, если принимать за зло количество убитых - ведь так отбирались слуги Разрушителя? Во всем этом было что-то, словно намек на тень ниточки, ведущей к разгадке, но одновременно с этим вызывающее сильнейшую головную боль.

— Давай, я помогу тебе.

— Нет!
– вскинула руку Алина.
– Ты же не хотела касаться нашей силы? Сиди.

Она сходила и принесла Спартака, усадила напротив Кати и выглядело это, словно какая-то картина. Слепец и старуха, что-то в этом духе. Екатерина молчала, слегка поводила правой рукой, будто проверяла зрение Спартака. Тот, разумеется, не следил, так как глаза отсутствовали и Алина подумала, что в этом тоже был какой-то странный, извращенный смысл.

Или ловушка со стороны Хранителей — вот вам беспомощный боевой товарищ, пусть висит грузом.

— Ну, что?
– спросила она после долгих минут ожидания.

— Его словно нет, - тихо ответила Катя.

— Это мы уже и сами поняли! Он сбежал куда-то внутрь себя, закрылся и стал бесполезен для Хранителей, но те не убили его почему-то...

— Потому что он связан с вами, - перебила ее Катя.

— Что?

— Между вами нити, нет, канаты, стальные тросы, вы и правда больше, чем группа, теперь, когда вы оказались тут вдвоем, это отчетливо видно. Только у Спартака вместо троса тоненькая ниточка, истрепавшаяся, готовая порваться в любую секунду.

— Поэтому мы и не смогли достучаться до него, - раздраженно высказалась Алина.
– Опять проблемы! А откуда тогда тросы?

— Необязательно видеть здание насквозь, чтобы понять, как оно устроено, - ответила Катя.
– Я вижу и ощущаю, и этого достаточно.

— Так ты сможешь ему помочь?

— Чтобы помочь ему моим методом, мне надо будет спуститься по ниточке вглубь огромного темного колодца его безумия. Найти там Спартака, показать ему дорогу, а то и вытащить насильно, как ты принесла его сюда на руках.

— Ты можешь пострадать!

— Нет, я просто сойду с ума, - ответила Катя.

— А если я возьму его безумие себе?

— Что?

Хруст в шее, словно Катя тоже засиделась на месте, застыла и покрылась солями.

— Возьму его безумие себе, - медленно повторила Алина, мысленно проклиная Дюшу и Спартака.

Почему ей вечно приходилось отдуваться за них?! Тогда, на Острове она тоже отбивалась одна - на Острове!

— Ты тоже сойдешь с ума, - ответила Катя.
– Разве что...

— Разве что?

— Сумеешь укрепить при этом ниточку, связывающую вас?

— Укрепить безумием?

— Да, это безумие, - Катя оскалила беззубо рот, словно ребенок.
– Но раз ты так уверенно говоришь, что можешь его взять себе.

— Недавно мы так сделали, разделили его безумие и взяли себе, а затем Дюша выдохнул его, сразив целый флот слуг Разрушителя.

Катя еще раз захрустела шеей, глаза ее попытались раскрыться шире. Казалось, она сейчас умрет от перенапряжения и Алине хотелось плакать, так как помнила она ее совсем другой. На Земле оставались еще выходцы с форпоста, но Алину вдруг пробило страхом осознания - все они состарились и готовы были умереть.

Даже Асыл, который казался вечным, не хуже Льва - умершего Льва!

— Что с тобой?
– встревоженно спросила Катя.
– Не поддавайся черноте внутри!

— А если поддамся, то что?

— Не знаю.

Выпустить ее в Спартака, обменяв на безумие? Но ведь они уже пробовали это?

— Но вряд ли будет хорошо, - добавила Катя.
– Теперь я наглядно вижу, почему вы решили не возвращаться на Землю и вижу, что это было правильное решение.

— А раньше не видела?

— Раньше этого не было.

Твари, подумала Алина, посылая матюги в адрес Хранителей. Что они такое сделали? Неужели они создали это излучение лишь затем, чтобы оправдать самих себя, показать, что Буревестник действительно слуги Разрушителя? Перестарались и выпустили зло на свободу?

— Наши считают, что к ним возвращаются силы.

— Ничего не подскажу, это ваша битва, в которой вам никто не поможет.

— А если свозить Спартака на Остров?

— Ты думаешь, он там что-то узнает?
– изумилась Катя.