– Вот сейчас и обсудим, как ты будешь его транжирить.

– Я, так-то, человек не тупой…

– Звучит сомнительно. Ты два дня мне обратное доказываешь. Душа просто радуется, когда думаю, что Агате не достались твои гены!

– Спасибо за комплимент. Я – весь внимание. Говори, что хотела.

– Нужно поделить имущество. И определить алименты на Агату.

– Фу, какие кислые оладьи! – Выплюнул обратно в тарелку то, что мне секунду назад показалось идеальным. – И кофе у тебя какой-то горький!

– Ага. Я старалась. Чтобы ты не решил остаться жить с такой идеальной женой… – Фаина тоже отставила еду в сторону. Откуда-то достала блокнот и ручку. – Записывай мои требования. Вдруг, еще и с памятью все плохо, скажешь потом, что забыл…

– Мы не будем ничего делить! Это невыгодно!

– Ну… С таким подходом ты никакой развод не получишь…

– Я хотел с тобой нормально договориться, Фаина! Думал, ты приличная женщина…

– А я – неприличная. И ничуть не стесняюсь этого.

– Я не буду ничего делить!

– Тогда просто уезжай, и все останется, как и было.

– Где моя рубашка? Еще не выбросила?

– Вот еще. Все готово, чтобы ты собрался и свалил… – Она улыбнулась так мило… Если не слышать слова, то можно поверить, что у нас идеальная семья. И что жена у меня – заботливая, любящая, просто чудесная…

Хотя…

Ирина и готовить не умеет.

А гладить рубашки для меня – это что-то вообще за ее гранью…

– Держи. – Перед носом болталось что-то… Что-то очень отдаленно похожее на мою вещь…

– Что это? Кухонное полотенце?

– Нет. Просто надо было смотреть, когда ребенку что-то в стирку отдавал….

Тряпка была белая. Кипенно-белоснежная. Аж глаза от яркости заболели…

– Слушай, это же теперь и на Агату не налезет?

– А как ты хотел? Она запустила последний режим, который включала я… Девяносто градусов и три часа. И обороты максимальные.

– Но ты решила еще и погладить ее, до кучи?

Ни одной складочки. Ни одного залома… Все восхитительно ровное и гладкое, даже манжеты и воротник… Просто на три размера меньше, чем было. Или на пять размеров, черт поймешь…

– Ну… надеялась, что утюгом растяну немножко…

Фаина пожала плечами… Но как-то без особого расстройства в голосе.

– Скажи лучше честно: ты рада, что так вышло, да?

– Можешь вычесть ее цену из моей доли после развода. Так уж и быть.

– Не будет никакого развода. – Решение внезапно накрыло. И сразу отпустило. И перспективы заиграли новыми красками…

– Отлично. Значит, оставишь номер карты – я тебе деньги переведу, как только появятся.

– И переводить ничего не придется… Только дай мне ту футболку, в которой я вчера рассекал! Не могу же я голым пойти на улицу?

– Сейчас. – Фаина уже рванула в комнату… и резко тормознула. – Что значит «не придется переводить»? Я отдам тебе деньги, в любом случае!

– Отдашь, отдашь, конечно. Только сама, лично!

Губы сами собой расплывались в улыбке. Почему-то искренней и радостной!

Кажется, я только что придумал, как решить все свои проблемы одним махом!

– Мама, папа! – Агата, босиком, в ночной рубашке, расписанной милыми цветными медвежатами, влетела в кухню.

Маленький ураган повис на Фаине, расцеловал ее в нос, в щеки, в лоб, спрыгнул – и проделал со мной все то же самое.

А я завис.

Растерялся, блин!

Не успел привыкнуть, что внезапно и нечаянно стал папой. И что меня по утрам так радостно и душевно целуют дети!

– Папочка, так здорово, что ты здесь!

– А куда я денусь, Агат? – Девочка устроилась на моих коленях. Так, словно делала это каждый день. Доверчиво прижалась щекой к моей груди – примерно там, где с перебоями стучало сердце…

– Я думала, что мне все приснилось! Так испугалась! Побежала быстрее проверять!

Поймал растерянный взгляд Фаины – прямо поверх детской макушки… Сам-то, наверное, ничуть не умнее выглядел.

Два дебила и один детеныш…

– Ну, вот, видишь? Я – на месте. Никуда не собирался исчезать!

– Доченька, милая… – Фаина перебила на середине фразы. – А тебя никто не учил умываться? Забыла, что ли? Сначала – лицо, руки, потом зубы… И только потом – завтрак и все такое!

– Я схожу, умоюсь, мамочка! Схожу, обязательно! – Она потихоньку сползала с моих коленей… И все же – не спешила. Тянула время.

– И чего же ты ждешь, дорогая?

– Ох… Не могу от папы оторваться… – Дочка… Агата.