Шрифт:
Я не знала, насколько мой гипотетический статус соответствует такому приветствию, но повторила за теми дамами – то есть кивнула. Мужчина отнёсся спокойно, одарив тёплой улыбкой, вернулся к Дайтарону:
– А ты изменился.
– Вы тоже, дядя. – Парень отвесил новый поклон.
Видимо эти двое давно не виделись, ну да ладно. Несколько фраз семейного разговора не могли нас задержать.
– Слышал ты делаешь большие успехи в учёбе, – произнёс незнакомец.
Дайтарон заметно смутился.
– А твои спутники… – Внимание мужчины вновь переключилось на нас.
Дайтарон представил парней, назвав имена и кланы. Когда дошло до меня, он запнулся, а мужчина подтолкнул:
– Кто же эта милая девушка?
– Евалантана, – сильно заколебавшись, выдохнул Дайтарон.
Дальше, как понимаю, полагалось назвать клан, но мальчишка молчал, а “дядя”… он словно и не слышал. Буквально приковался взглядом, а игравшая на его губах улыбка стала как будто теплей. Эта “оторопь” что-то напоминала. Я уже видела подобное, только, в отличие от “замираний” лорда Алентора…
В общем, а можно не надо?
– Эм… Евалантана, – произнёс Дайтарон, обращаясь уже ко мне. – Позволь представить тебе моего дядю, агса Сильвуса.
– Очень приятно, – невзирая на желание исчезнуть, улыбнулась я.
А ещё, учитывая пристальный взгляд и скрывавший мои волосы капюшон, ну очень порадовалась бровям. Брови-то были рыжими! Единственная рыжая часть, которая сейчас – я надеюсь! – работала как средство маскировки. Подозреваю, что будь мои брови обычными, и лишних вопросов не избежать.
– Многоуважаемый агс Сильвус, – неловко прокашлялся Наонграс. – Мы пойдём? А то спектакль… Нам бы уже в зрительный зал.
Вопреки нехорошему предчувствию, нас отпустили. Шагая по широкому проходу, я хмурилась – было ощущение, что имя “Сильвус” я где-то уже слышала. Или всё-таки нет?
Я так и не вспомнила. Мы добрались до нужного ряда, сверяясь с корешками билетов отыскали места, которые действительно оказались хорошими – вид на сцену был идеальным.
А когда сели, раздался очень тихий стон Дайтарона…
– Что такое? – шепнул Олтаринус.
– Ничего, – отозвался парень. И тут же вывалил это “ничего” на меня: – Ты ему понравилась!
Инстинкты и опыт, приобретённый в прошлой жизни, шептали о том же. Но как же мне не хотелось в это верить!
Я промолчала. Во-первых, растерялась, а во-вторых, пыталась сообразить, чем подобный интерес может аукнуться. И помереть бы мне от неизвестности и неподтверждённых версий, если бы Дайтарон сам эту мысль не развил:
– Теперь будет выспрашивать кто ты. Потребует раскрыть клан. Хорошо, что в твой клан просто так не сунуться, но дядя упрямый. О-о-о… как мы неудачно влипли.
Замечание о том, что кое-кто обещал, что вылазка будет беспроблемной, с моего языка так и не слетело. Ведь очевидно, что парни не виноваты. Судя по удивлению Дайтарона, предвидеть эту встречу не мог никто.
– Как он вообще тут оказался? – прошептал Олтаринус. – Он же… Ему разве не положено денно и нощно?
– Положено. Но срок подходит к концу, вот он, видимо, и зачастил.
– Зачастил? – переспросил Олтаринус.
– Ну, он-то и до этого приходил, – ответил Дайтарон. – Их же можно приходить. Но культурные увеселения дяде всегда были безразличны, он тратил время на другое. – Прозвучало двусмысленно, и щёки самого Дайтарона порозовели.
На этом разговор оборвался. Прогремел звонок, а в зале погас свет.
ГЛАВА 6
Невзирая на неоднозначную и кажется скользкую ситуацию, спектакль завладел моим вниманием абсолютно и полностью. Я буквально выпала из реальности и, словно в омут, погрузилась в предложенную историю.
Я не знала сказка это или быль, понятия не имела, какая реакция является приличной – я просто пропала. Ощущала себя ребёнком, которому впервые в жизни показали цветной мультфильм.
При этом не могла не отметить чёткое сходство с одной, вероятно самой известной, земной пьесой. Мировая классика. Противоборство кланов и двое влюблённых молодых людей…
Они хотели быть вместе. Любили и страдали, а в конце… ну да, всё-таки умерли, пусть и не от отравления. Кланы, на фоне их смерти, утирали слёзы и мирились. Только тут, в этой версии, имелся и «неправильный» персонаж.
Отец героя не считал ситуацию трагедией, реагировал жёстко. Он с самого начала напоминал этакий несгибаемый, лишённый всякого человеколюбия стальной прут. Правда потряхивало меня от другого – своим пронзительно-холодным взглядом и некоторыми жестами он сильно напоминал наместника Свэрга. Типаж совпадал настолько, что меня продолжило потряхивать и после того, как актёры вышли на поклон.