— Тот маг… полагаю, домой он не вернулся?

Барон на это лишь скривил лицо. Не дождавшись ответа на этот вопрос, я задал следующий:

— Рано или поздно сродство приводит к куда более серьёзным вещам. Думаю, это и случилось.

— Через год умерла опекающая его нянька. Не хорошо умерла, пришлось хоронить не при свете. Тогда я понял, что если не сделать ничего, то всё равно потеряю сына. Я обратился за помощью к тому, кто в этом разбирается лучше всех.

— К мастеру Ульдагу?

— Да. Грешец помог, но свою цену обещал назвать позже.

— Разве Круг берёт к себе магов со сродством не бесплатно?

— Чтобы повязать лентой волосы? Берут. Но в чём-то это было бы равносильно смерти сына, а вместе с ним и рода. Гунмир стал бы грешцем, без права на наследование земель и титула. Да к тому же цепным псом Ульдага и его короля Загоррика. Чтобы сохранить всё в секрете, пришлось пойти на сделку, вот только цену я узнал не так давно, всего пару лет назад.

— Как я понимаю, платить нужно было не золотом?

— Верно, — кивнул барон. — И я посчитал её излишней. К тому моменту я нашёл иной вариант, и обратился к другим сведущим в таких делах личностям. Пусть их методы и более топорны, но зато они не чураются иметь дело со сродством, и их постулаты не так замшелы, как у этих спесивых снобов из Единой империи.

— На ум приходит только ковен, — поделился я своей догадкой.

— И снова правильно, Мазай. Я так понимаю, ты уже обо всём догадался сам. Так зачем ты терзаешь меня вопросами?

— Догадки могут быть ложными. Мне же нужна достоверная информация и вся картина.

— Здесь ты её не найдёшь. Сейчас я понимаю, что сам стал далеко не старшей картой в какой-то чужой игре. Поэтому у меня самого перед глазами лишь часть всей мозаики, остальные её кусочки тебе придётся поискать в другом месте.

— И всё же, что попросил колдун?

— Скажем так, его цена была посильна. По крайней мере, мне так казалось тогда.

— И снова что-то пошло не так?

— Болезнь и смерть барона Клён и последовавшее за этим вторжение Бродрика и его своры. Похоже, что не только я имел дело с этим колдуном. Он, кстати, в последствии стал придворным магом при князе, и от его «услуг» мне пришлось отказаться. Этой весной приступы одержимости опять настигли моего сына, и с каждой декадой они становились всё более частыми и сильными. Мне ничего не оставалось, кроме как вновь обратиться за помощью к грешцу. Он, к моему удивлению, согласился помочь, даже не вспоминая о разрыве прошлой сделки. Условия озвучил те же, а чтобы у меня было немного времени подумать, прислал… артефакт. Он какое-то время должен был подавлять источник, а вместе с ним и наваждения. Я не маг, не знаю, как он работает, да мне это и не так важно, главное, что сын снова стал собой. Его приступы бесконтрольной ярости прекратились, но убийства землях — нет. Кто-то пытался подставить моего сына, и в конечном счёте им это удалось. Этот **#*#** Бродрик заплатит мне за это!

И снова последовал удар кулаком по столу, на этот раз куда более сильный. Дождавшись, пока вспышка гнева погаснет, а в глазах забрезжит снова ясность ума, я решил поделиться с бароном своей информацией.

— Тогда у меня для вас две новости. Убийцу я нашёл, и он теперь мёртв сам. Думаю, что не удивлю вас тем, что им оказался всё тот же колдун, который помогал вам ранее. А вот второе сообщение, боюсь, куда менее приятное. Этот амулет я нашёл на теле мёртвого колдуна. Ведь это и есть тот артефакт, который вам передал мастер Ульдаг?

Я выложил на стол показавшуюся мне поначалу безделушкой вещь. Судя по взгляду барона, я снова угадал.

— Теперь этому мудаку Бродрику даже не понадобится что-либо доказывать, — с обречённостью в голосе сказал он. —. Достаточно будет дождаться, когда мой сын впадёт в безумие, и продемонстрировать это остальным лордам и простому люду. Молва разнесётся как пожар и сделает всё за него.

Я был склонен считать точно так же. Такая демонстрация окончательно подорвёт позиции дома Волка и положит конец их притязаниям на власть в этих землях. А вместе с этим закончится и их баронская вольница. Без сильного лидера, коим является старший из Волков, им просто нечего будет противопоставить власти Бродрика. При чём исход будет один и тот же вне зависимости от того, что сейчас решит предпринять сидящий напротив человек: двинуть войска на резиденцию князя или же доживать свой век в одиночестве. После такой правды вряд ли он сможет найти поддержку где бы то ни было: ни среди других северных лордов, ни в Империи, известной своим отношением к одержимым магам, ни даже на своей собственной земле, полной ужасных слухов о творимых здесь кровавых зверствах.

Разве что мастер Ульдаг может протянуть руку помощи, если барон всё-таки согласится заплатить свою цену.

— Что передать моему нанимателю?

Барон ненадолго прикрыл глаза, не решаясь сразу дать ответ. Но похоже судьба подвела его к той черте, когда не остаётся ничего другого, кроме как шагнуть в пропасть.

— Своё согласие я сообщу ему сам.

Барон достал небольшой ключ и отворил им какой-то ящик, расположенный с его стороны стола. На столешнице появилась простая шкатулка с двумя створками. Открыв одну из них, он извлёк оттуда небольшой камушек, напоминающий поисковый маячок, выданный мне Кромвелем, только меньше раза в два. Его он положил на стол и, проткнув палец длинной иглой, извлечённой из недр всё той же шкатулки, капнул каплю своей крови, от чего мутно-белый цвет камня подёрнулся розовой дымкой.

— Дело сделано, — сказал он.

— А моя работа выполнена, — кивнул я, собираясь встать из-за стола, чтобы отправиться в обратный путь в Сенехим. В обмен на добытые для заказчика сведения я рассчитывал получить ответы на интересующие меня вопросы.

Но вот у барона было другое мнение.

— Не всё так просто, Мазай. Я честно поделился с тобой всей информацией, которую знал. И даже заключил сделку с твоим нанимателем. Но всё это бессмысленно, если мой сын умрёт или же станет всеми проклинаемым изгоем на своей родной земле. Поэтому ты должен мне помочь.