Я опрокинул ближайшие свечи, мазнул подошвой по изрисованному полу, но не добился, чего хотел — разрушение ритуала не выбросило джинна обратно в ту бездну, из которой его призвала преподаватель.

Разрушение печатей сыграло лишь отчасти — чудовище разъяренно взревело, а пол пошел волнами. На досках возникали иные руны — неведомые мне. Джинн щедро тратил личную силу, чтобы удержаться в нашей реальности, и реальность подчинялась.

— В благодарность за то, что привели меня в этот мир, я оставлю вас в живых, — прогудел джинн. — Хотя тебя, маленький человек, пахнущий миражами, я очень и очень хочу убить.

Предчувствие неотвратимых проблем сдавило горло. Я чувствовал себя, будто сижу за рулем машины, пошедшей юзом на горной дороге.

Мы нарушили главное правило — не касаться магии, которую не можешь укротить. Кто нарушил его, кто подставил под угрозу жизни гражданских — тому светят уютные камеры и работа в заточении на благо Империи. Даже если жертва будет одна, во что я не верил, имперские бюрократы непременно извернутся, и придется либо скрываться, чтобы не поймали и не посадили, либо — в лучшем случае — отбиваться от судов и исков. Крючкотворам только дай возможность заметить нарушение закона, и рано или поздно доберутся до тебя или твоих доходов.

— Повелеваю… — произнесла Александра, но джинну было плевать. Он коротко дернул рукой, будто отгоняя муху. Несмотря на то, что он не тронул преподавателя и пальцем, женщина отлетела, врезалась в стену и свалилась на пол. Меня тоже отшвырнуло. Кирпичная стена разлетелась на куски, когда дух повел рукой. Затрещали балки, и пару секунд я думал, что крыша рухнет на нас. Но повезло.

В памяти проносились печально известные случаи о вырвавшихся на свободу могущественных духах. Прага. Один идиот-самоучка решил провести ритуал призыва рядом со скотобойней — дураку казалось, что он нашел тихое и максимально пригодное для призыва место. В кругу появился джинн, выполнил желание, о сути которого история умалчивает, но уходить не захотел — завел разговор, щедро раскрывая тайны призывов и впитывая агонию и смерти, которые впитались в стены скотобойни. Руны сдерживания сгнили, и джинн развернулся на всю, уничтожая квартал за кварталом. Единственный, кто выжил — тот самый недоучка, обезумевший и искалеченный.

И это еще не самая ужасная участь, постигшая мастеров, призвавших джиннов, которые были им не по зубам. Были еще Монпелье, Енисейск, Тусон…

Я с трудом поднялся на ноги. Колени подгибались — на плечи будто давил груз совершенных грехов.

Героическим усилием я загнал страх поглубже и шагнул вперед, к пролому в стене. Пока я не умер, и джинн не ушел далеко. У меня еще будет шанс победить, надо лишь догнать его.

Джинн только добрался до ограды — двухметрового забора. Движется он медленно, это уже огромный плюс. С силами его все понятно — если он до сих пор не убил никого в квартале, то убьет только когда догонит. А вот что он может противопоставить мне, я не знаю. Может, вызовет пламя и испепелит. Может, попытается вырвать из тела душу, либо ворваться в мое тело, а может — так же отбросит телекинезом. Черт его знает, будем определять по ходу. Одно плохо — гад аж В-ранга. Я хоть и с амулетом, но все равно разница ощутима. Так что, Айдар, готовься, ману зря не трать, у тебя там призрак на последнем издыхании, высасывать из него энергию — будто на парах бензина ехать.

Забор тварь тоже не задержал. Джинн махнул рукой, и металл разорвало, будто гигантской ладонью. Монстр так же медленно вышел на улицу и поковылял к подростку лет пятнадцати, который от увиденного чудовища упал на задницу, и, завывая, попол назад, помогая себе левой рукой. Правой он пытался вытащить из кармана мобильник.

Я ковылял следом, но не успевал — между подростком и монстром оставалось метров семь.

— Эй, дух! Возьми мое тело, а не его!

— Зачем мне вообще занимать человеческую оболочку? — Прогудел монстр, не замедляясь. — Вы слабы и ничтожны.

Я попробовал затянуть всю улицу вокруг джинна в черный дым, но не сработало — иллюзии просто исчезали, приближаясь к джинну. Тогда я вызвал клинок и метнул его лезвием вперед в спину духа, одновременно с этим распаляя ощущения, идущие от титула «Истребителя».

Джинн мгновенно завел когтистую ладонь за спину и поймал клинок. Но мой трюк сработал. Внимание я привлек.

— Возможно, ты жаждешь смерти? — Задумчиво прогудел джинн, после чего пошел в мою сторону, поигрывая клинком.

Вот этого я не ожидал. Мне нужно было коснуться монстра, чтобы затянуть его в вондер. Я был готов к тому, что он ударит меня когтями, но меч я метнул скорее от отчаяния.

Вызываю другой клинок, благо у меня в кольце их куча. Правда, плохо, что против меча, рассекающего сталь, все они будто одноразовые, а на меня присутствие джинна слишком уж давит, чтобы еще и иллюзии использовать.

Джинн рассекает клинки в моих руках, будто бумажные. Сам бьет быстро, очень быстро — я уворачиваюсь на инстинктах.

Но долго так двигаться не могу.

Клинок пронзает мой бок, и разлетается на куски — я все-таки смог внушить миру, что он НЕПРОЧЕН.

От силы удара меня отшвырнуло в сторону, и я впечатался в многострадальный забор Александры. Джинн отворачивался, будто со мной покончено. Ну нет уж!

— Слабо… бьете, — выхаркнул я, хотя едва удерживал себя в сознании и не мог пошевелиться, будто половина костей в теле размолота в труху.

Это разъярило духа. Дошагав до меня, джинн схватил мое горло лапой, а вторую сложил в щепоть и отвел, готовясь пробить мне грудь.

Мне понадобилась вся моя мана, чтобы лапа джинна, которой он сжимал мое горло, начала растворяться.

— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я захватил твое тело? Может, ты и не совсем ничтожество. Да будет так.

Джинн за долю секунды обратился в дым, который полетел к моим глазам, носу и рту.