— Там прогнило всё.

— Значит, выставите Акиро счёт за полное обновление организма! — пошутил я, но, кажется, у нашего чудо-лекаря опустились руки. Уж от кого-кого, а от Бориса Сергеевича я не ожидал таких упаднических настроений. Вручив ему второй скальпель, я дал команду:

— Отставить панику. Надрезайте по точкам основных энергетических узлов и всех внутренних органов.

Работа закипела. Из каждого надреза чуть ли не с шипением выступали чёрные капли яда.

— Не испачкайтесь в этой дряни, — предупредил я будущего тестя. — Это какая-то дикая смесь проклятия, паразита и алхимии. Оно саморазмножающееся и даже частично разумное.

Подорожников только хмуро взглянул в мою сторону, но руки его при этом окутало изумрудное сияние магии.

— Откуда такие познания?

— Смотрите, — я протянул ему собственное оголённое запястье, где моя кровь сейчас вступила в противостояние с чёрным ядом из тела Акиро. — Яд пытается атаковать и захватить новую среду обитания, гораздо более перспективную, чем полумёртвый носитель, а моя кровь за счёт магии успешно не пропускает захватчика и не даёт распространиться.

Всё больше и больше чёрной дряни тянулось ко мне, покидая тело Акиро. И всё больше собственной крови я отправлял для ведения «боевых действий». Быть приманкой то ещё удовольствие, но я хорошо запомнил, как именно удалось выманить яд из тела Тэймэй в прошлый раз.

Заканчивал делать надрезы Борис Сергеевич в одиночестве. Я же сидел чуть в стороне от купели внутри кокона из чёрных лент яда. У меня начиналась своя война.

Князь Акио Аканезуми потирал руки в ожидании вестей о смерти Акиро Инари. Он отбыл в столицу империи русов сразу после фееричного открытия Иллюзиона. Смотреть, как Осака взрывается обожанием в отношении враждебного рода, было выше его сил. Поэтому получив донесение о скорой смерти Акиро, князь поспешил к принцу Есихито и предложил отправить себя в Москву с миссией. На фоне грядущей смерти можно было попытаться вытрясти из русов хотя бы какую-то виру за смерть носителя императорской крови. И не важно, что этой крови была капля на бадью, главное — признанное родство.

Есихито, на удивление, благосклонно отнёсся к идее опального князя и подписал сопровождающие документы для посольства. Акио, едва прибыв в Москву, развил кипучую деятельность, направляя ноты протеста по случаю ненадлежащего лечения и преступного препятствования доступу к подданному Японской империи. Но самый главный документ только ожидал своей подписи.

Пару часов назад его соглядатаи сообщили, что личный лекарь императора вывез Акиро Инари к себе домой якобы для лечения с использованием родового алтаря.

«Ну-ну! — с усмешкой отреагировал князь Аканезуми на официальную причину вывоза больного из лечебницы. — Уж я-то знаю, о каком яде идёт речь. Я сам его давал Акиро перед отъездом в Москву».

Вылечить от него не под силу ни одному лекарю. Разве что бог самолично возьмётся, что очень маловероятно, ведь всем богам глубоко плевать на чужих последователей, а самой Инари, по заверениям Лесной Мыши, было явно не до спасения княжича. Хотела бы, спасла бы раньше.

Акио ещё раз любовно погладил подготовленный документ, где император русов и его личный лекарь обвинялись в убийстве носителя японской императорской крови.

«Всё же умный человек выкует победу из собственного поражения, удел остальных — принести пользу империи, даже умирая по собственной глупости».

Борис Сергеевич не знал, радоваться ли ему или ужасаться. Он участвовал в том, что многие назвали бы тёмной, запрещённой магией. Вот только выбора не было. Когда Подорожников уже хотел было расписаться в собственной беспомощности, из ниоткуда появился Михаил и предложил помощь.

До приезда будущего зятя Борис Сергеевич сам себе поклялся, что никогда и никому не расскажет об участии в этом Комарина, ибо того здесь быть попросту не могло. О возможностях перемещений графа на такие расстояния Подорожников тоже запретил себе даже думать и очень надеялся, что клятва, засвидетельствованная богом, сможет скрыть любые намеки на эту информацию от других, в том числе и от самого императора.

Выполнив все требования Михаила, Борис Сергеевич с ужасом ждал тёмных ритуалов с жертвоприношениями и ещё чем-то подобным, но будущий зять его удивил. Коротко расписав суть их совместной работы, он давал указания и даже на себе продемонстрировал специфику распространения яда. Всю опасность Комарин взял на себя, натурально став приманкой для полуразумного вещества, или чем там оно было.

Едва последние капли яда покинули тело Акиро, Подорожников взялся за восстановление организма пациента. Поместив того в купель с кровесодержащим субстратом, лекарь, по сути, заново воссоздал внутренние органы японцу, а после и основные узлы энергоканалов. Это требовало колоссальной концентрации и усердия, но теперь его силы полностью впитывались телом больного, не тратясь на противодействие яду.

Когда спустя три часа Борис Сергеевич вышел из медитативного транса, в котором латал Акиро Инари, он с ужасом увидел, что Михаил как сидел в ядовитом коконе, так и продолжал в нём сидеть. Чёрная сфера вокруг него бурлила, и лишь благодаря дару Подорожников знал, что Комарин не просто жив, но и продолжает борьбу.

Я, когда усаживался поудобней, планировал устроить гладиаторские бои с этой псевдоразумной дрянью. Собственно, первые пару часов всё шло по плану, пока я выманивал из Акиро яд, предлагая взамен себя, такого вкусненького и даже почти первой свежести.