— Почему?

— Ты же ничего не знаешь. Илья уже давно вдовец.

Стало трудно дышать, и я снова перевела на него взгляд. Он присел рядом с девочкой и делал ей козу, а потом щекотал. Она заливисто смеялась.

Меня отвлекла Сонечка.

— Мамочка, пойдем к воде. А ты меня потом научишь плавать?

— Конечно, милая.

Я уже понимала, что не смогу пройти мимо Ильи. Он заметил меня, и наши взгляды встретились. Его глаза расширились, а брови поднялись. В его голосе слышалось изумление:

— Давно тебя не видел. Ты приехала в отпуск?

— Нет, навсегда.

Он часто моргал и хотел еще что-то сказать, но его отвлекла дочка.

Я воспользовалась его замешательством и прошла мимо. Сидела на берегу, наблюдала за барашками небольших волн и следила за Сонечкой. Пришла к выводу, что, видимо, не создана для отношений. С Ильей рассталась, Прохор ушел к другой. И поняла, что и сама сейчас не хочу никого впускать в свое сердце. Еще свежа рана от предательства мужа. Сейчас главное, устроиться здесь и жить ради дочерей.

Анастасия

Сегодня была суббота, и я наслаждалась выходными днями после трудовой недели. Я работала нянечкой в детском саду, и была этому рада. Найти работу оказалось совсем непросто, и я за нее держалась.

Сейчас реже видела детей, и каждые выходные посвящала дочкам все свободное время. Мы были на пляже, и я наблюдала, как Сонечка и близнецы играют около воды. Дети стали лучше относиться друг к другу, но когда приезжал Прохор, все мои усилия разваливались, как башня из кубиков.

Ситуация мне не нравилась. Я налаживаю их отношения, но как только Прохор приезжает, среди дочек происходит охлаждение, и надо снова начинать по новой. И я попыталась поговорить с бывшим мужем еще раз о Сонечке. Никак не могла понять, почему же у него такое отношение? Никогда он мне об этом не рассказывал. Может, сейчас узнаю?

Он приехал неделю назад, и пока я собирала близнецов на прогулку, спросила:

— Прохор, своим отношением к Сонечке, ты нарушаешь мне отношения между детьми. Может, ты объяснишь свое поведение? Тебе же не должно быть все равно?

Он подошел очень близко, но я стойко выдержала взгляд холодных глаз.

— Настя, дочь не виновата, но изменить я ничего не могу. На этом закрыли тему. Я приезжаю к Маше и Марине.

Сразу почувствовала, как холод пробежал по позвоночнику. Слишком хорошо его знала. У него действительно была серьезная причина, но он не хотел о ней говорить. Еще никогда он не говорил так серьезно и холодно. И я сразу подумала: «Интересно, если бы он поделился со мной раньше, пока мы были женаты, это можно было изменить?».

И приняла в этой ситуации единственное решение. Когда приезжал бывший муж, я оставляла близнецов на маму, а сама уходила с Сонечкой на пляж. Не хотела, чтобы дочка все это видела. Учила ее плавать, и мы с удовольствием проводили время.

Завтра Прохор снова приезжает. Я смотрела, как море неспешно приносит барашки волн на берег, и вспоминала, как раньше порхали «бабочки» в животе при виде мужа и хотелось тонуть в синеве его глаз. А сейчас, каждый раз его вид вызывает скрежетание на зубах и гулкое сердцебиение из-за бушующей ярости. Моя жизнь за этот год очень изменилась и принесла огромное разочарование в человеке, которого я когда-то любила.

С содроганием я стала вспоминать весь прошедший год. Моя жизнь превратилась в настоящий кошмар, и если бы не поддержка родителей, я бы точно сломалась. При мысли о них грудь начало распирать, и слезы навернулись на глаза, сердце сильно забилось, и я мысленно прошептала им слова любви.

После моего приезда он позвонил на следующий день, и голосом, в котором сочилась злость, сказал:

— Ты мне даже не позволила попрощаться с дочками. Раз ты так поступила, то справляйся сама. У тебя достаточно денег, которые ты увезла. Больше ничего не получишь до алиментов. Я тебя жду обратно. И надеюсь, ты не будешь препятствовать моему общению с Машей и Мариной? Буду им звонить по видеосвязи.

От его слов я мгновенно забыла обо всем. Сердце замерло, и я могла только подумать: «Поверить не могу, что он может настолько сильно пасть». Он же помнит, сколько переводил тогда. Мне этого не хватит до первых алиментов. Я закрыла глаза, чувствуя шум в ушах и частое сердцебиение, и сказала себе, что делаю это только ради дочек, иначе сейчас послала бы его куда подальше.

— Ты сейчас серьезно? Препятствовать не буду, но, надеюсь, они поймут, какой у них отец подонок.

Он повесил трубку, ничего мне не сказав. И прекратил финансирование.