На них шли два имперских стражника. Заметив чужаков, они сразу обнажили мечи и решительно направились к ним.

— Не двигаться, руки вверх, — скомандовал один из стражников.

Виктор напрягся, готовый выхватить меч, но краем глаза заметил, как мимо промелькнула тень. Это был Ларос. Он ловко проскользнул между членами отряда и мощным прыжком бросился вперёд. В воздухе Ларос прогнулся назад, как упругий охотничий лук, завёл руки за спину и выхватил два коротких кинжала. Стражники не успели издать ни звука. Лесной воин лёгким и точным броском поразил их в шею, не дав возможности поднять тревогу.

Ларос подошёл к стражникам, забрал своё оружие и жестом приказал продолжать движение.

Вскоре они подошли к небольшой металлической двери. На этот раз она была обычной. Тэя взялась за ручку и потянула на себя. Дверь открылась.

— Отлично, — прошептала девушка.

Лестница представляла собой бесконечную спираль, уходящую в обе стороны в темноту.

— Ненавижу лестницы, — недовольно буркнул Тэя и начал подъём.

Путники, ведомые решимостью и непоколебимой волей, шаг за шагом поднимались на вершину башни тёмных колдунов. Каждый их шаг эхом разносился по каменным сводам, усиливая чувство тревоги и напряжения. Бетонные ступени были холодными и скользкими, покрытыми толстым слоем вековой пыли.

Кристаллы, прикреплённые к стенам, горели неестественным, зловещим светом. Эти огни, тусклые и мерцающие, едва освещали путь, создавая иллюзию, что тьма вокруг становится всё плотнее и гуще. Тяжёлый воздух был пропитан запахом сырости и гнили. Каждый вдох обжигал и, словно ледяные иглы, проникал в лёгкие. Стены лестницы, грубые и неприступные, были покрыты старыми, почти стёртыми рунами.

Иногда из темноты раздавались слабые, едва уловимые шёпоты, словно духи прошлого пытались донести свои предостережения. Члены отряда старались не обращать на них внимания, хотя холодок страха пробегал по их спинам. Каждый из них чувствовал, как тьма башни пытается проникнуть в их души, вызывая сомнения и страхи.

По мере подъёма они стали замечать следы ужасающих ритуалов: пятна засохшей крови, глубокие царапины на камне, обломки древних артефактов. В некоторых местах лестница расширялась, образуя небольшие площадки, где стояли старинные пыльные статуи, смотрящие на них пустыми глазницами. Эти статуи, некогда величественные, теперь казались призрачными стражами, забытыми и оставленными на произвол судьбы. Их лица, изъеденные временем, выражали одновременно страдание и спокойствие, как будто они были свидетелями бесчисленных трагедий и чудес.

Отряд уверенно поднимался вверх, навстречу неизвестности. Их сердца бились в унисон, а души горели решимостью, и никакие тени и страхи не могли остановить их на пути к цели.

Неожиданно Тэя резко остановилась. Идущий за ней Виктор тут же схватился за меч, но сестра лёгким движением руки остановила его.

— Пришли, — тяжело дыша, сказала девушка.

Лестница закончилась, и отряд оказался перед небольшой металлической дверью.

— Я пойду первым, — Ларос быстро преодолел оставшиеся ступеньки и осторожно взялся за ручку.

Медленно и очень аккуратно он повернул её и потянул на себя. Дверь открылась. Лесной воин заглянул в образовавшуюся щель. Было темно, и он смог разглядеть только неясные силуэты. Ларос присел, вооружился клинком и беззвучно вышел на крышу. Грозовые тучи надёжно скрывали луну, и ночь обволакивала всё вокруг плотной завесой тьмы. Доверившись инстинкту охотника, он, словно дикий зверь, мягко обошёл крышу и вернулся к двери.

— Никого, — доложил Ларос.

После бесконечного подъёма отряд, наконец, достиг крыши. Их сердца, сжимаемые напряжением и страхом, теперь бились ещё сильнее, предвкушая неизведанное.

Ветер, резкий и холодный, свистел в ушах, проникая под одежду, как ледяные кинжалы. Он приносил с собой запахи ночи: свежесть росы, сырость древних камней и слабый аромат далёких лесов. Казалось, сама природа наблюдала за ними, затаив дыхание.

Крыша, широкая и ровная, была сделана из тех же холодных, суровых бетонных плит, что и лестница. По её краям тянулись кованые парапеты, украшенные потемневшими от времени резными узорами и символами. На них лежала тонкая, скользкая плёнка воды, оставшаяся после недавнего дождя.

Туман, поднимавшийся с земли, обволакивал крыши нижележащих зданий, создавая иллюзию, что башня парит над облаками. В этой призрачной дымке угадывались очертания других, более низких строений, создавая ощущение, что они находятся на вершине мира.

Ночь сгустила краски, усиливая контраст между землёй и небом. Отряд чувствовал себя крошечными песчинками в огромной и пугающей пустоте. Только их тяжёлое дыхание и отголоски шагов разносились по крыше, напоминая о том, что они здесь.

Они собрались у края крыши, обратив взгляды к горизонту, где тьма сливалась с небом. Каждый из них чувствовал, что это мгновение может стать решающим. Ночная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра и далёкими криками ночных существ, придавала сцене зловещее великолепие.