Мёрзли, дёргались, потели?

Неужели дело швах?

Чёрт земной

Протрезвел башкой,

Помотал хвостом,

Прохрипел потом,

С чувством икая,

Оком моргая:

– Ты, братишка, помоги –

Взгромоздить столбище

И дощечку прилепить,

А на ей поширше…

Чтой там надобно царю? –

Чёрт к Степану клонит. –

А то голову мою

В сторону отводит.

Стенька чёрта пожалел –

Почесал за ухом –

На Земельку посмотрел,

Выдал одним духом:

– Эти лунные просторы,

И моря, и пыль, и горы –

В общем, лунная земля

Теперь лично у царя,

Что сидит во стольном граде,

Где кончается Восток,

Он в кафтане, при параде

Пьёть лишь махонький глоток…

К тому времени и брат

Возвращаться стал назад,

В смысле начал осмысленье

После буйного волненья.

– Я для брата… всё отдам:

Всех девчат, и весь бедлам,

А столбище

Вылижем почище,

Чтоб блестело высоко,

Было видно далеко.

Ну, а текст нарисовать,

Как два когтя оплевать!

Есть сынишка – грамотей,

Спец по алфавиту.

Он малюет без затей

Краской и копытом.

Нарисует всё шо хошь -

Дажеть маленькую вошь!

– Нам не надо ваша вошь -

Ты нам нужный текст положь.

И чтоб с нашенской Земли,

Его видели цари! –

Стенька глянул хитрецой.

– Ну, а мы летим домой.

Где оно, корыто?

Собрано, помыто?

Ухмыльнулся лунный чёрт:

– У нас сервис – высший сорт!

Хлопцы с вашей железяки

Отскоблили всю пыляку,

Перебрали, перемыли,

Отмочили в жабьем жире.

Счас заправят самогоном

И… мотайте без разгону!

Стенька молча подивился

Сатанинской прыти,

По привычке поклонился

И пошёл к корыту…

С вечера царь мечется! Не отходит от трубы телескопической, мается думой космической… Зырит батька на Луну. Там пока что ни гу-гу. Царский пришлый астроном, Каплер с Бабенштрассе, запустил свой метроном, вычисляет фазы, когда полная Луна придет в царствие одна. Думщик же не унывает, государя утешает. Тот всеобщей пользы для думу думает не зря…

– Ты ж, гунявый колобок,

Видишь токи один бок.

А мой битый черепок

Видит и обратный бок -

Знать, оно со временем

Стало легче с теменем.

Тут и так в очах рябит –

А ко мне Луна спешит.

На хрена её просторы,

Коль свого хватает горя?

Со своим бы разобраться,

А не то – с Луной якшаться!

ТИмон в маске лицедея,

Подкатил и бает, млея:

– Ваша светлость, государь!

Ну, откель такая хмарь?

Вон, ужо светает,

Спутник наш мигает,

Так же, как и тыщи лет,

Н на завтрак, и в обед.

И зимой, и летом,

Но я не об этом…

До Луны тому Степану

Доплестись не по карману.

Чтобы стольки отмахать

Надо ж миллионы!

Где такие баксы взять?

Новые гальоны?

Дык не хватит кораблей

Всей Земли и всех царей!

Дажеть ежли нужники

Выстроить в линейку,

Протянуть от Лужников

Аж до южных ледников!

Всё равно – копейки.

Дажеть ежли весь народ

Накормить сметаной,

Дажеть ежли пронесёт… –

Не собрать Степану

Стоки выручки деньгой,

Чтоб засвататься с Луной.

Пока ТИмон убеждал,

Тут и Каплер подгадал.

Немец шейкою дрожит

И по-нашему хрипит:

– Ваша светлость, гер и фон!

Я с головкой вышел вон:

На Луне явление –

Лунное трясение.

Она дробно метельшит,

И дымит, как печка,

Столб из кратера торчит,

А на ём дощечка.

Сверху вошь,

Внизу слова…

Тут качнулась голова

Царская до долу,

Покатилась булава,