– Или вот! – я беру следующую папку – некий Сидоров, слесарь завода "Ремарт", пишет донос на инженера завода Косолапова, якобы тот готовит диверсию на заводе. Наши доморощенные борцы с контрой даже не наводят справок на заводе о личности доносчика, а мы вот не поленились – оказывается Сидоров постоянно находится пьяным на рабочем месте, гонит один лишь брак и инженер завода пригрозил его уволить или перевести в дворники.

– И так практически во всех делах. Мне даже представить страшно, сколько невиновных расстреляли по фантазиям этих Агоянца и Быстрова.

– Ну, допустим. – наш начальник встал и прошелся по кабинету – Что вы за вывод в деле по убийство продотрядовцев в Горелом сделали? Вы практически оправдываете убийцу! Ваш вывод – виноваты сами продотрядовцы! Это как понимать?

– Разве не могут быть преступниками бойцы продотряда? – удивился мой брат и я его поддержал:

– В ряды борцов с контрой пролезло много бандитов, желающих с помощью полученной власти и винтовки плевать на законы, жрать самогон и и отнятое у крестьян сало. Если бы на вашу жену полезли пьяные вусмерть эти так называемые борцы за Советскую власть, вы бы, товарищ председатель следственной комиссии за свой револьвер то не схватились? – я посмотрел на нервно скривившегося начальника и через пять минут молчания тот наконец-то разродился – Что ж, братцы Сорокины! Идемте к председателю, пусть он порадуется вашим находкам.

Председатель Тамбовской ГубЧК Якимчик, ознакомившись с нашими выводами, закрыл паки, которые на выбор принес ему наш руководитель и закурил, задумчиво пуская кольца дыма в потолок. Затем посмотрел на начальника следствия, сидящего за приставным столом и на нас с братом, вытянувшихся в струнку и замерших под взглядом местного вершителя человеческих судеб. – Садитесь, товарищи! в ногах правды нет.

Мы сели напротив нашего начальника на жесткие неудобные стулья и ожидали вердикта Якимчика.

– Вижу, действительно, товарищи из отдела по борьбе с контрреволюцией перестарались. А что делать? И где прикажите мне найти профессионалов?

– Может из бывших жандармов кого привлечь? – закинул удочку я нашему еврейчику. – Из тех, кто занимался поиском шпионов германских, к примеру. Жалко терять таких профессионалов, можно и из уголовного сыска кого поискать. Конечно же, к работе привлекать тех, кто не проливал кровь пролетариата и подпольщиков. Товарищ Троцкий же не брезгует брать красными командирами бывших царских офицеров.

В этот момент на столе Якимчика зазвонил телефон.
– Да, я! Что! – Председатель ГубЧК вскочил и нервно налил другой рукой в стакан воды из графина. Левая рука с трубкой телефонного аппарата подрагивала. – Хорошо! Я немедленно приступаю к эвакуации. – положив трубку, главный чекист тамбовской губернии обвел нас взглядом и сел – Белые прорвались в наш тыл, целый корпус под командованием Мамонтова рвется к Тамбову. Немедленно готовимся к эвакуации, все секретные документы готовить к отправке в Воронеж. Свободны, товарищи!

В опустевшем кабинете Якимчик ненадолго задумался – Что делать с этими братьями Сорокиными. Слишком умные, бля. Их непосредственный начальник вчера после совместного распития реквизированной самогонки предположил, что недолго ему над этими Сорокиными командовать – с его отсутствием образования недолго начальником следствия оставаться.

Мда! Эти Сорокины, особенно старший, на отделе могут и не остановиться. Так и и его место со временем занять могут. Кстати! Был же запрос из столичного аппарата ЧК – просили выделить им грамотные кадры. Вот я и выделю двоих самых грамотных, даже характеристики дам такие, что этих умников хоть начальниками отделов ставь. Вот пусть они в Москве контру выпускают, а мне показатели не портят!

Мы с братом и еще трое сотрудников часа три грузили пачки документов, в том числе и дела задержанных на две телеги, затем нас вызвали к Якимчику, который вручил нам документы на перевод в Москву, поздравив с продвижением по службе. Александр растерянно на меня посмотрел и я подмигнул ему. Затем обратился к Якимчику с просьбой немного задержаться в Тамбове с целью подготовки диверсии против белых. Пришлось минут сорок выкладывать свои идеи и выслушивать возражения начальства на мою авантюру. Затем тот махнул рукой и разрешил провести диверсию, выдав даже приказ на эту операцию, хотя я и не предупредил о партизанщине в самом Тамбове – никто не мог и предположить, что красные не удержат город.

Вернувшись со службы, внесли в нашу квартирку завернутые в куски брезента две винтовки, одна из которых была оборудована оптикой и наша тетка всплеснула руками – Вы для чего, племяннички, столько оружия в дом принесли?

Сашка достал из-за пазухи завернутые в тряпицу кусман сала полкило весом примерно и кирпич ржаного хлеба, которые нам выдали в ЧК в качестве прод-пайка. – Тетя, смотрите что мы принесли! Картоха у нас еще осталась?

– Кормильцы вы мои! Садитесь к столу – Картошка с лучком уже час как вас дожидается. Опять вы так поздно из своей чэ-ка вернулись!
– тетка смахнула слезу и выставила на стол чугунок одуряюще пахнущей картошки, приправленной растительным маслом.