Повсюду были большие щели в бетоне. Это, не считая больше десятка вентиляционных отверстий, которые даже не закрывались.

– Да и ветром задуть может.

– Давайте закроем всё, что сможем. Если этот дым не убивает с первого вдоха, то есть шанс выжить.

– Но чем мы закроем?

– Да чем угодно. Вон мусор какой-то, доски, куски рубероида. Одежду можно снять, в конце концов.

Мы начали работать. Освещение на чердаке было и так неважным, а когда закрыли несколько отверстий, стало и вовсе темно. Света включила на телефоне фонарик, и мы продолжили. В конце действительно пришлось снять верхнюю одежду, чтоб закрыть последние дыры. Я чуть слюной не подавился, когда увидел Светку в одном белье. Чёрное, кружевное. Ещё и медсестрой работает. Похоже на начало порнофильма.

Герметично всё закрыть, конечно, не вышло. Но количество дыма, который может к нам попасть, мы свели к минимуму. Правда, стало жарковато и трудно дышать. Особенно когда встревожили всех голубей, в чьё жилище мы вторглись, и они подняли всю пыль и перья.

– Ну что, походу всё, помрём тут, – подвёл итоги Рус, усевшись на пол.

– А ты хотел жить вечно?

– Да нет, наверное. Но не так рано же помирать.

– Тоже верно. Блин, сейчас бы покурить.

– У меня есть в сумочке, – сказала Света.

– Отлично, доставай! – обрадовался я.

– Только она на пятом осталась…

– Блин, ты серьёзно? Зачем было дразнить.

– Интересно, как там люди за дверью… – тихо сказала она.

– Вот тут я бы не надеялся, что хоть кто-то выживет.

– Никит, хватит негативить, – обиженно произнёс Рус.

– А хуле обнадёживать себя? У нас нет ни еды, ни воды, да и кислород скоро закончится или смешается с этой дрянью.

– Может, дым скоро осядет…

– Если капсулы лёжа на земле его всё ещё выпускают, то он может неделями держаться. Ещё и погода как назло безветренная.

– Ну и чё делать? Лежать, поджав лапки?

– Ну не лежи. Попрыгай, может, полегчает. Но скорее, наоборот, пить и есть захочется сильнее, а кислорода станет меньше.

– Очень хороший совет. Да что с тобой? – возмутилась Света.

– А что со мной?

– Мы и так в заднице оказались, а ты язвишь, как вредный дед.

– Это от нервов, наверное… Похоже, зря ты нас откачала.

– Может, и не зря. Не будет же этот дым вечно стоять над домами. Какой тогда в этом смысл?

– Не знаю… Кхе-кхе… – вдруг закашлял я.

Мне с каждой секундой становилось всё хуже и хуже. Голова кружилась, будто я пьян, воздух снова обжигал лёгкие, а из носа потекла кровь.

– Что такое? Что с тобой? Что болит? – подбежала ко мне медсестра.

– Дышать… Кхе…

Едва выдавив одно слово, меня вырвало, похоже, тоже кровью.

– Судя по всему, он всё-таки вдохнул.

Света вдруг шарахнулась от меня, будто я заразный. Хотя, может, так и есть.

– Отойдите в другой угол… Кхе…

Света отбежала, а Рус остался на месте, хоть и не знал, как мне помочь.

– Отойди от него. Я видела, как они в психов превращаются! – обратилась Света к Рустаму.

– Ты же говорила это фейк?

– Ну, я только фотки видела, а по ним непонятно.

– Слышь, может, он в зомби превращается?

– Я, вообще-то, всё слышу. Кхе… Кхе-е.

– Какие на хрен зомби? Ты идиот?! – начала истерить Света.

– Ну блин, которые людей едят.

– Замолчи, Рустам! Он не зомби.

В противовес её словам я ещё раз блеванул кровью, с характерными протяжными булькающими звуками и мычанием, хотя последнее уже от болезненных ощущений.

– Видишь! Превращается, нужно его убить, пока он не напал на нас!

– Ты дурак? Не надо никого не убивать.

– Алё, я всё ещё слышу вас! Кхе…

– Ладно, но хотя бы оружие нужно найти.

Рустам начал рыться в куче строительного мусора, в итоге вооружился кирпичом, а Светке протянул деревянный брус.

– Да на фига он мне. Всё равно не поможет.

– Почему?

– Те психи сильнее людей. Ну, так писали. А значит, и этот нас двоих убьёт, если превратится.

Я к этому моменту уже лежал на полу, в луже собственной крови и не мог двигаться. Любая попытка пошевелиться отдавалась болью в голове и во всём теле.

– Он помер? – тихо спросил Рус.

– Я не знаю. Притих что-то…

– Подойди, проверь.

– А чего я? Сам иди.

– Ты же медсестра. И у тебя палка, ткни его.

– Да вы охре… кхе… нели. Жив я ещё.

– Как ты, Никит?

– Отлично, не видно, что ли?

– Извини… Что болит?

– Да всё, но уже попустило, – сказал я, открывая глаза.

– Уверен? Тебя кровью рвало, и ты задыхался.

– Что за фигня со мной?

– Да откуда я знаю.

– Ну и кто из нас доктор?