— Ну так, на судебных заседаниях вытряхнули всю вашу подноготную, а я не пропустила ни одного из них. Ладно, я поняла, настаивать не буду, — Владычица ночи вздохнула. — Но мне неудобно в шкуре мальчика. Что скажете, если я приму облик Тессы?.. Ну, той девушки, которой повезло ещё немного пожить после того, как мачеха всадила в неё нож, — пояснила она в ответ на недоумённый взгляд Клермона. Имя было распространённое и он не сразу понял, о ком идёт речь.

— А, эта Тесса! Тэсса Таден, — догадался он и перед его внутренним взором возникло обручальное колечко, кажущееся детским на его ладони, а затем залитое дождём девичье личико, глядящее на него с тревогой и ожиданием.

— Неужели она тоже умерла? — огорчился он.

— Бедняжка потеряла слишком много крови. Возможно, будь она не столь сильно истощена, то ей удалось бы выжить. Она протянула лишь три дня, а затем уснула и больше не проснулась.

— Счастливой ей доли в новой жизни, — искренне пожелал Клермон и после некоторого раздумья добавил: — Конечно, жаль девчушку. Она дала показания в мою пользу, так что не её вина, что это не помогло мне избавиться от палача. Кроме этого, меня с ней ничего не связывает, поэтому если хотите, то превращайтесь. Только давайте свернём на подъездную аллею, чтобы этого никто не увидел, а то прицепятся охотники за нечистью.

— Хорошо, — кивнула Владычица ночи.

Хотя Клермон периодически поглядывал на неё, тем не менее он пропустил момент, когда вместо мальчика возникла Тесса Таден. Тогда он, уже не скрываясь, развернулся и внимательно её оглядел.

— Хорошая была девушка, — заключил он со вздохом.

— Да, и к тому же очень симпатичная, — подтвердила Владычица ночи и они, не сговариваясь, зашагали к постоялому двору.

Ещё издалека Клермон заметил, что входная дверь полуоткрыта, и невольно прибавил шаг. Встревоженный тем, что во время его отсутствия за постоялым двором никто не присматривал, он не сразу обнаружил, что к нему вернулся истинный облик.

Взбежав на крыльцо, он распахнул дверь. Вопреки его опасениям, постоялый двор не разграбили. Впрочем, этому было объяснение — за стойкой трактирного бара стоял Кат Ворон.

«Ишь, нацепил мой фартук и, судя по хозяйским ухваткам, чувствует себя здесь как дома», — ревниво подумал Клермон.

Охотник за нечистью бросил в их сторону беглый взгляд, но ничего не сказал и продолжал с сосредоточенным видом протирать стойку бара.

Подойдя к столу у окна, из которого была видна дорога, Клермон отодвинул стул для девушки, а затем сел сам.

— Хватит махать тряпкой! Взялся за дело, так исполняй свои обязанности, — сказал он, возвысив голос.

— Какие именно? — спросил Кат, продолжая вытирать столешницу, которая основательно потемнела за время своего существования и оттого приобрела цвет рудозы[1], благородного дерева, каким она никогда не являлась.

— А это уж тебе решать, — усмехнулся Клермон. — Можешь попытаться меня захватить и отправить в тюрьму, а можешь дать нам еды и налить вина. Сам выбирай.

Кат перестал елозить тряпкой по столешнице и поднял на него глаза.

— Ну а если я выберу последнее, ты отдашь мне постоялый двор?

— Сколько ты заплатишь?

— Деньгами — нисколько, зато укажу место, где ты можешь переждать, не опасаясь, что тебя схватят.

Клермон посмотрел на охотника, решая, насколько можно ему доверять. Конечно, они давно не виделись и чем дышит нынешний Кат Ворон он не знал, зато он знал, что от других ему пощады не будет. Видя в нём убийцу-маньяка, вдобавок обвинённого в колдовстве, стражники будут искать его со всем служебным рвением, особенно после его побега, который им самим грозил немалыми неприятностями. Он взвесил все «за» и «против» и решил рискнуть. К тому же чутьё говорило ему, что старый товарищ его не обманывает. Во всяком случае, в настоящий момент он был настроен ему помочь, что само по себе было уже немало. Да и в суде Кат за него заступился, что было рискованно с его стороны. За пособничество колдунам жрецы хоть не убивали, но наказывали строго.

— Ладно, считай, что трактир уже твой. Только учти, бумаги на владение ты получишь лишь после того, как проводишь нас к безопасному месту.

— Договорились, — кивнул Кат.

Когда охотник ушёл в кухню, готовить им еду, Клермон спросил у Владычицы ночи, о чём он думает.

В ответ на его просьбу она слегка склонила голову набок и на её лице появилось сосредоточенное выражение.

— Судя по картинам вашего с ним общего прошлого, он думает о вас, — она улыбнулась, — и о девушке, чей облик я позаимствовала. Похоже, Тесса Таден запала ему в душу.

— Хорошо. Значит, можно надеяться, что он нас не предаст. Впрочем, лучше не расслабляться и держать ухо востро. Кат Ворон из тех, кто себе на уме. Если выгода будет слишком велика, он не будет колебаться, чью сторону ему выбрать, а вы, насколько я понимаю, сейчас не в лучшей форме.

— Да, — подтвердила Владычица ночи и, поколебавшись, добавила: — Я потеряла слишком много сил, поэтому вынуждена находиться в смертной оболочке. Она наименее энергозатратная, в смысле…

— Не трудитесь, я понял, — перебил её Клермон и со значением глянул в сторону кухни. — Давайте после поговорим, хорошо?