— Держись!

Подхватываю её на руки и взмываю в воздух. Девчонка визжит, но уже через секунду мы с грохотом приземляемся на крышу «Енота».

— Всё в порядке, — говорю я, не спеша опускать красавицу. — Испугалась?

— Ты псих! А если б мы упали?

— Ну не упали же.

Ох, блин, зато я тебя вот-вот уроню. С трудом хватает сил держать Яну на руках. Всё-таки приходится поставить её на ноги.

Она поправляет свою короткую юбочку и осторожно подходит к краю крышу.

— Внутрь начали запускать, — говорит она. — Наверное, скоро начнётся.

— Тогда и нам пора внутрь.

Через чердак спускаемся в служебные помещения и там аккуратненько, прячась в тенях, попадаем в главный зал.

Выступление скоро начинается. Чуваки на сцене дофига брутальные, музон тяжёлый, публика бешеная. Когда все начинают слэмиться, мне приходится крепко прижать Яну к себе, чтобы её не снесло людской волной.

А она и не против, походу. Обнимает меня в ответ и чмокает в щёку:

— Спасибо, Дима! — вопит мне на ухо, перекрикивая музыку.

— Пожалуйста! А за что?

— За концерт! Я не думала, что сюда попаду!

— Со мной ты попадёшь, куда захочешь, крошка, — отвечаю я и, не упуская момент, целую девушку.

Инициатива оказалась успешной. Яночка и правда благодарна, поэтому с радостью отвечает на поцелуй. Её мягкие губы и шаловливый язычок сводят меня с ума. В штанах творится апокалипсис, а по всему телу бегают мурашки.

Не удивлюсь, если только что устроил этому телу первый поцелуй. Вот и славно. Если всё пойдёт как надо, то сегодня я устрою ему ещё и первый секс.

Первый, но далеко не последний.

Когда концерт заканчивается и мы выходим на вечернюю улицу, Яна спрашивает:

— Проводишь меня домой? Тут недалеко.

— Провожу, конечно. К себе домой.

Моя наглость уже не так ещё шокирует. Девушка смеётся и говорит:

— Ну ладно. Один раз ты меня уже удивил. Может, ещё раз получится.

— Даже не сомневайся…

Удивить Яну получилось. Целых три раза. Представляю, как завидовал Толяша, когда слышал наши стоны. Да и половина дома, наверное, слышала, потому что мы вообще не сдерживались.

На ночь девушка не остаётся, и я вызываю ей такси. Договариваемся обязательно увидеться ещё раз. А то и не раз. Потому что всем всё понравилось.

Её молодое упругое тело, покрытое татуировками, и пирсинг на сосках потом ещё всю ночь мне снились.

Дюббук в конечном итоге тоже остаётся доволен. Я, как и обещал, перед сном настроил циркуляцию маны, и утром просыпаюсь бодрым и полным сил. Утром провожу над собой пару тестов и убеждаюсь, что резерв маны увеличился, а контроль стал значительно лучше.

— Молодец, Дум! — говорит Дюба. — У меня тоже сил прибавилось. Если в том же темпе развиваться, скоро вырасту!

— Я бы не был так уверен. Сейчас ты на мне паразитируешь, но надо самому качаться.

— Мне для этого надо драться. Демон развивается только в битве!

— Знаю. Не переживай, я знаю место, где ты сможешь вволю подраться.

— Ты про ту подпольную арену? — Дюба сжимает кулаки. — Я готов!

— Не торопись пока. У нас пока других дел хватает, а для начала общей прокачки хватит. Сегодня целый день будем этим заниматься.

Так и поступаем. Я медитирую, тренирую контроль и вечером провожу ритуал для укрепления протоков маны. Не такой самоубийственный, как по увеличению резерва, но тоже мало приятного. Отрубаюсь прямо на полу, а утром просыпаюсь от вопля Дюббука:

— Дум! Просыпайся!

— Чего? — с трудом открываю глаза.

— Просыпайся, твою мать! Мы в универ опоздали!

Ох, блин, и правда. Первая пара уже началась.

По-быстрому собираюсь и бегу на метро. В МГУМИ добираюсь уже к концу первой пары. Показываю охраннику студенческий и бегу к расписанию. Я же понятия не имею, какие у меня занятия.

Ох, как непривычно быть студентом там, где ещё пару дней назад ты был преподавателем. Чувствую себя не в своей тарелке. Никто со мной не здоровается, девушки не смотрят с восхищением. Даже наоборот. Студенты обоих полов либо не замечают меня, либо глядят с плохо скрываемым презрением.

Возле расписания встречаю магистра Чадова, который преподаёт защитную магию. Неприятный тип, он и в прошлом теле мне не нравился. А уж студенты вообще его терпеть не могут.

Высокий, тощий как шпала, с зеленоватым цветом лица. Такое чувство, будто он вот-вот подохнет. Зато взгляд у магистра очень даже живой. Злой, как у цепного пса.