— Могильный? — удивляется он. — Что вы здесь делаете?

— Доброе утро, магистр. На занятия пришёл, что же ещё.

— С опозданием, как погляжу, — фыркает Чадов. — Но дело не в этом.

— А в чём?

— В том, что ваши документы на отчисление приняты. В МГУМИ вам делать нечего.

От автора: Ребятушки, впереди самое интересное! Не забывайте шлёпнуть книге свой царский лайк))

Глава 8

Половинка

Э, в смысле? Могильный решил отчислиться? Почему?

— Я, хм, передумал отчисляться, — говорю.

— Большая ошибка с вашей стороны, — наставительно говорит Чадов. — Я уже говорил и скажу ещё раз — из вас не получится хорошего мага. Лучше найдите себе гражданскую специальность. Ну или поступите в магическое училище. Всегда можно пойти работать на фабрику артефактов.

— Сам решу, окей? — огрызаюсь я. — А вам, магистр, следовало бы постыдиться.

Серые брови Чадова подпрыгивают.

— Что вы себе позволяете, Могильный?

— Что вы себе позволяете, — передразниваю. — А вы? Говорите, что я не стану хорошим магом. Это звездёж. Стану, и ещё каким. Завидовать будете. Если к тому времени коньки не отбросите.

Твою мать, что я творю? Я ведь уже не тот Дум. Мне нельзя так разговаривать с магистрами.

Но сдержаться не выходит. Да я и не пытаюсь.

Тимур Алексеевич Чадов — редкая мразь. Терпеть его не могу. Слишком много он думает о себе, а всех вокруг считает грязью. Студентов вообще за людей не держит и намеренно топит на экзаменах.

Причём обучает строго по учебникам, не заботясь о том, можно ли будет применить знания на практике. Дать настоящие знания даже не пытается. Скотина.

— Студент Могильный! — повышает голос Чадов. — Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?

— Вот так и смею, — развожу руками. — Ладно, магистр, мне пора. Пойду скажу, что передумал отчисляться. И знаете, что ещё сделаю?

— Меня это не волнует, — фыркает Тимур. — Но знаете, что сделаю я?

— Думаете, это волнует меня? — дерзко улыбаюсь я.

— Должно волновать. Потому что я намерен сделать всё, чтобы вас всё-таки отчислили! — Чадов поднимает палец и наклоняется ко мне. — Вы заимели могущественного врага, Могильный.

Тоже мне, напугал.

— Увидимся, магистр, — не удостоив Чадова поклоном, отправляюсь прочь.

— Надеюсь, что нет! — бросает он мне вслед.

— Да я тоже надеюсь! — восклицаю через плечо. — Просто пытаюсь быть вежливым.

— У вас ужасно получается!

— Знаю! Мне плевать.

— Оно и видно! Вы наплевательски относитесь к собственной жизни, студент.

Твою-то мать. Никто из нас не хочет, чтобы последнее слово осталось за оппонентом. Я так точно не хочу.

Разворачиваюсь и уже почти ору:

— Не вам судить, магистр! Со своей жизнью я сам разберусь. И это будет офигенная жизнь, гораздо лучше вашей!

— Сильно сомневаюсь, — презрительно говорит Чадов.

— А вот увидим!

— Зря думаете, будто вы мне так интересны! — говорит Тимур и скрывается за углом.

Сука, всё-таки оставил за собой последнее слово. Аж догнать его хочется. И морду набить.

Но нельзя, конечно же. Я теперь студент, а не магистр. Да и будучи магистром тоже было нельзя. Хотя меня, конечно, это не особо останавливало — Чадов получал от меня по лицу, да и не только он.

Ладно, похер! Есть дела поважнее, чем этот противный сморчок.

Направляюсь в приёмную комиссию. Звучит колокол, извещающий о конце занятия, и через минуту коридоры наполняются бесконечным потоком студентов.

В толпе я начинаю чувствовать себя неуютно. Сам не знаю, откуда берётся это чувство. Но мне вдруг хочется забиться в уголок и не высовываться. Чтобы никто на меня не смотрел.

Странно. Раньше я, наоборот, всегда наслаждался вниманием. Это тело так реагирует? Очень похоже на то.

Димка-то стеснительным был. Я видел его всего несколько раз, когда вёл у целителей основы самообороны. Но помню, что Могильный всегда сидел на задней парте и не высовывался. А однокурсники, кажется, относились к нему не очень хорошо.

«Дум, Дум! — вдруг вопит в голове Дюба. — Посмотри направо!»

«Что там? — поворачиваюсь и вижу рыжую девчонку с офигенной задницей. — Ого какая. Спасибо за наводку. Отличный попец».