Сакура провел рукой по голографическому экрану администратора и набрал код запуска синхронизации. Подбор оппонентов длился всего три секунды, на четвертую Марк звучно выдохнул и расслабил тело. А напряг его уже Бладхаунд.

Охотник сидел в трепещущем полумраке на чердаке брошенного особняка, а закатное солнце заливало багрянцем осколки стекла у его ног. Солнечный свет еще боролся с наступающей тьмой, хотя знал – ему не победить. На этой поэтичной мысли Бладхаунд облизнулся и выпрыгнул в окно. Приземлившись, он припал к земле и закрыл глаза, принюхиваясь и ловя пока еще отдаленные звуки приближающихся эскейперов.

Итак, снова пятеро. Трое идут с юга, двое – с востока. Восточные ближе, а значит – выбор очевиден. Охотник сорвался с места и заскользил сквозь сумрак к ремонтному блоку, первый этаж которого уже занимался розоватым пламенем. А ведь он никогда не задумывался об этом – почему горит ремонтный блок? Хм, странные мысли, он будто не впервые здесь…

Бладхаунд остановился в тени старого клена, выросшего на углу здания в низине. Здесь сток из блока попадает в карстовую каверну, поэтому земля осела. Охотник знает это, потому что тут влажно и прохладно, а от почвы поднимается едва уловимый аромат нечистот и карбонового масла, которым чистят ренж-двигатели.

Бладхаунд никогда еще не испытывал дежавю, но сейчас это чувство было таким сильным, что он опешил. А потом почувствовал, что действительно уже был здесь. Причем не один. Но… с кем? В ответ на вопрос что-то заворочалось в глубине его сознания и внезапно попыталось вырваться наружу. Бладхаунд зарычал и напрягся, прогоняя нечто обратно, не позволяя ему перехватить контроль.

Он начал вспоминать, что будто живет сразу в двух мирах – этом, и другом, внешнем мире. Второй мир гораздо больше, там нет эскейперов, но есть другие – десятки, сотни людей, таких слабых и беззащитных, идеальных кандидатов для Храма Тайн! Приятная мысль о массовом жертвоприношении прервалась ощущением опасности, которое он тоже уже испытывал.

Бладхаунд ожесточенно втянул воздух инстинктивно расширившимися ноздрями. Кроме него и пятерых обреченных в окрестностях бродит еще одно существо – оно пахнет вспотевшей плотью и машинным маслом. Еще озоном и какими-то химикатами. Точно не эскейпер, и вряд ли вообще человек.

Охотник выскочил из низины и, выломав заколоченную дверь подсобки, вошел в горящий ремонтный блок. Он задержал дыхание и начал шарить по ящикам в поисках капканов. О да, он всегда точно знает, где прячутся эти зубастые малыши! И в этот раз чутье не подвело – под запыленным верстаком он нашел три капкана, выбежал с ними из блока и быстро выставил по округе. А потом застыл в тени под навесом, призвав усилием воли Нареченную Мглу, чтобы сокрыть себя от случайных взглядов.

Плевать на того, кто внутри. Плевать на неведомого врага, который все еще где-то на пределе ощущений. Главное – два эскейпера вот-вот будут здесь, и он, Бладхаунд, тут именно ради них. Ради их плоти и крови. Ради их опаленных страхом душ, которые предначертаны Эссенциалу.

Первым идет невысокий крепыш – шаг легкий, пружинистый. Сердце бьется учащенно, но такой ритм ему привычен. Ну ясно, это Доджер – отчаянный ловкач и несомненно – фаворит этой группы. Бладхаунд улыбнулся, но тут же передернул плечами, уловив приторно-тошнотворный аромат дорогих духов, едва перебивавший запах застарелого пота. Второй человек пахнет резко, вызывающе, и дышит сбивчиво, едва поспевая за Доджером. Само собой, это Рич. Денежный мешок, а значит – без каких-либо навыков выживания, и это самая легкая цель. Забавная у них вышла парочка!

Бладхаунд затянул Сумеречную Колыбельную, ускользая к кромке леса, прочь от ремонтного блока, который уже полыхал во всю. Охотник беззвучно снял топоры с кожаных петель и затаился, выжидая. Он уже слышал их.

– К дьяволу тебя! – взвизгнул Рич. – Я не пойду дальше! Тут жуть какая-то!

– Вместе больше шансов, – прошипел в ответ Доджер, не замедляя шага. Как всегда, волнуясь, он на автомате начал щелкать суставами пальцев, оттягивая их.

– Плевать! – Рич начал отступать, на него Колыбельная действовала безотказно. – Иди, отвлеки его! А я к станции, может там лодка есть! Найду помощь – обязательно отправлю сюда кого-нибудь!

Последние слова Рич откровенно провизжал, срываясь на бег и они оба – Доджер и Бладхаунд – отлично понимали, что если этот придурок действительно выберется отсюда, то последнее, что он сделает – вспомнит об остальных. Однако в отличие от ловкача охотник знал еще кое-что. Он знал, что отсюда Рич попадет прямиком в Храм Тайн, и никак иначе.

Он метнул топоры с промежутком в один удар сердца Доджера – разрезая воздух с гулким свистом они ушли по высокой дуге к проселочной дороге, что вела от леса к блоку. Первый вонзился в землю точно перед ногой Доджера. Парень замер, потом медленно отклонился назад, но тут же второй топор ударил в ствол искривленной сосны у него за спиной. В сочетании с Колыбельной это произвело нужный эффект и ловкач сорвался в сторону кладбища.

Бладхаунд запел громче и заскользил среди темных стволов вслед за парнишкой. Он на бегу подхватил один топор, а другой легко вырвал из дерева, хотя тот вошел в высушенный ствол почти на всю длину.

Вскоре он перестал петь, но начал специально наступать на хрустящий стланик и обламывать сухие ветки по пути. Услышав эти звуки, Доджер ускорился. Бладхаунд чувствовал, что парень вот-вот выйдет на пик своей скорости. Что ж, пусть перейдет эту границу, думая, что у него есть шанс!

Охотник некоторое время продолжал шуметь, заставив парня бежать с запредельной быстротой, а потом затих. Доджер еще минут пять выбивался из сил, пока не понял, что оторвался. Он замедлился, перешел на небыстрый шаг, остановился. Упер руки в колени, чтобы отдышаться, а когда поднял голову и осмотрелся, осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, где находится. И вот тогда страх сломал его, а Бладхаунд блаженно улыбнулся, беззвучно подкрадываясь к жертве, сокрытый саваном Нареченной Мглы.