На плечо легла тяжёлая ладонь, и как-то даже попустило.

– Аластар прав, - Иоганн оттеснил меня на пару шагов назад и загородил. – Продовольствие и средства передвижения понадобятся нам самим. Более того, учитывая обстоятельства, в высшей степени логичным и очевидным решением выглядит полное ваше уничтожение, что позволит избавиться от ненужных свидетелей и увеличит запасы продовольствия. Однако это – не мой путь. А посему приказываю всем, кто не хочет присоединяться к нам, немедленно покинуть лагерь. Можете забрать свои вещи и повозки, после чего убирайтесь прочь, куда хотите. Но вы не тронете чужого имущества. Так ясно?

Я быстро посмотрел по сторонам. Все ли наши на месте? Не попытаются ли селюки взять заложника? Например, кого-нибудь из детишек.

Наши, кажется, пришли к такому же заключению, а потому рассредоточились полукругом, приготовив оружие к бою и внимательно глядя по сторонам. Повисло тягостное молчание, а я пытался заметить, где же, всё-таки, прячется Айш-нор. Как бы архидемон не решил отправить меня на следующий шаг в экспресс-режиме посредством массовых убийств.

Не уверен, что сдюжим такую толпу.

Нам повезло. Откровенно повезло. Они зассали.

Один за другим, из агрессивной группы начали выходить люди, и очень скоро ручеек превратился в полноводную реку. Те, кто решил попытать счастья и вернуться домой, растворялись в ночи. Ржали лошади, мычали волы, матерились мужики, плакали дети.

И с каждой минутой наш лагерь становился всё более и более пустым.

Люди буквально испарялись, не желая больше оставаться с нами под одной крышей. И во взглядах их – полных ненависти и страха – я отчётливо ловил очертания будущих проблем. Кто-то обязательно попадётся. Кого-то подвесят на дыбе. Кто-то просто захочет выслужиться.

Паладины наверняка уже знают про демоническую магию, а скоро выяснят точное число колдовавших и обязательно постараются разобраться: а что это за странная группа, наполовину состоящая из искажённых? И всё начнется заново. Или даже станет хуже.

Я вздохнул, глядя в ночную мглу. Туда, где могли скрываться разведчики гейских паладинов.

На языке вертелся лишь один вопрос, который я и задал Иоганну:

– Ну и что мы теперь делать будем?

Тот в очередной раз тягостно вздохнул, снял с пояса флягу, приложился, протянул мне. Я не стал отнекиваться и сделал глоток. Рот обожгло, и пришлось собрать волю в кулак, дабы не закашлять и проглотить жидкий огненный шар.

Сивуха, куда забористее той, что я пил с Сюин, медленно потекла вниз, в пищевод, но уже в следующую секунду её вытолкнула на волю неудержимая волна рвоты.

Я согнулся, блюя как в последний раз. Фляжку, к счастью, не выронил, а потому, когда отпустило, смог вернуть её хозяину, с интересом наблюдавшему за моими страданиями.

– И зачем?

– Мозги почистить, - сообщил тот в ответ. – Правда, я не ожидал столь любопытного эффекта. Кажется, некий субъект чересчур легкомысленно разбрасывается клятвами вслух. Напрасно.

Я устал как собака, а потому не понял что охотник имел в виду и окрысился:

– И как? Помогло? Ну, прочистить.

– Не очень.

Я хотел было сказать, что думаю обо всём этом, но решил не тратить время напрасно, махнул рукой.

– Так что с моим вопросом?

Очередной вздох.

– Идём с оставшимися в аномалию, там выполняем задание Ганьи и движемся на восток. Тут детей не ждет ничего хорошего.

Я отметил, что на сей раз он не сказал ни слова про мое убийство, но оставил эту мысль при себе. Мало ли, может, он просто слишком задолбался каждый день напоминать как прикончит одного надоедливого искаженного, кто знает?

Вместо этого я покладисто кивнул и направился седлать лошадь.

– Звучит как план. Предлагаю приступить к исполнению немедленно.

– Приступайте, - согласился артефактор.

Мы усадили детей помладше в телеги и на лошадей, старшим же пришлось переться вместе с остальными на своих двоих. Но никто не жаловался.

События последних дней (и штурм города, и бегство через коридор, буквально прорубленный нашими стараниями, и кидок со стороны этих ваших революционных офицеров, и даже ночной разлад внутри группы) изрядно поработали над моралью.

Не было слышно смеха или разговоров. Все двигались мрачно, механически переставляя ноги и не поднимая глаз от земли.

С нами отправились сто восемь человек: тридцать один мужчина, девятнадцать женщин, двенадцать стариков. Остальные – дети. Как ни странно, нашлись и старые знакомые: Радха с Худым, прочие сироты, даже старушка Сэйбх - и та оказалась здесь.

Вот только на всю эту ораву у нас было четыре телеги и две дюжины лошадей. А ещё пара волов и каким-то чудом затесавшаяся корова.