Утешало лишь то, что Иоганн в своих бездонных закромах надыбал почти три десятка переговорных устройств, на удивление удобных и легких в использовании. Всего-то и надо было, что запихнуть бусинку «гарнитуры» себе в ухо, после чего мысленно назвать по имени человека, с которым хочешь связаться, а затем передать сообщение.

Интересно даже, что ещё таится в недрах замечательного чемоданчика Иоганна…

Додумать я не успел, потому как время истекло.

– Один! В атаку!

Иоганн проорал команду и, как положено хорошему лидеру, первым бросился вперёд.

Я, завопив нечто, напоминающее «ура», и выставив щит, помчался рядом с ним и Сюин.

Нет, определенно, охотника было за что уважать. Он не трусил, помогал людям, вёл себя порядочно и честно. Редкость для этого мерзотного мирка. Если б ещё не хотел меня прикончить - цены бы ему не было!

А гейские паладины, быстро сориентировавшись в обстановке, перенесли на нас огонь.

Сперва поперёк моего щита хлестанула очередь пулемёта, затем справа гулко ухнуло, кто-то страшно закричал, а мне на щеку брызнуло тёплым.

Вытирать было некогда, как и вертеть башкой, а потому я лишь вжал шею в плечи и постарался стать незаметней, что при моем росте удавалось с трудом.

Казалось, что все местные снайперы и пулемётчики, радостно хихикая, метят в одну тощую каланчу в потрёпанном плаще. То есть, в меня.

Я обновлял щит раз за разом, буквально ощущая как тают силы, и надеялся, что не пропущу на пересменке шальную пулю в голову.

– Быстрее! – проорал Иоганн, первым влетая в подлесок.

Я не совсем понял, что он сделал потом, но спустя секунду меж деревьев и кустов появилась хорошая такая просека, шириной в добрых десять метров, а ещё – пара обгорелых трупов.

Враги впечатлились: с обеих сторон зашуршало - и мы, не сговариваясь, разошлись по сторонам.

Все помнили, что главная задача – перебить или рассеять рейнджеров, создать путь к спасению остальным, а после - прикрыть отступление.

За мной шли сразу пять охотников во главе с Гормлейт, и мы, спустя пару минут, нарвались на рейнджера, которого определенно пропустили бы, если бы не предупредительный окрик Айш-нора, решившего, что в этот раз скворечник примет участие в фестивале.

– Враг справа, берегись! – раздалось у меня в мозгу.

– Справа! – транслировал я команду, разворачиваясь и в самый последний момент принимая мощнейший магический удар на щит.

Кажется, говнюк жахнул чем-то ледяным. Я не успел понять. Однако атака оказалась настолько мощной, что барьер схлопнулся, а меня отшвырнуло назад.

Охотники, надо отдать им должное, прыснули в стороны точно тараканы, и дали дружный залп по уродцу, который уже отходил, не желая стоять насмерть.

Эти грёбаные рейнджеры вообще очень любили кайтить врагов, суки такие!

– Куда пошел! – завопил я, бросая на его пути одну за другой сразу три Длани Мертвых.

Как же приятно было плюнуть на маскировку и лупить всем, что есть в арсенале! Словами не передать!

От первой и второй чувак красиво, почти артистично, ушёл. А вот третья схватила ублюдка за лодыжку.

Я поднялся, лупя по засранцу Стрелами Древних и старательно не обращая внимания на охреневшие лица товарищей по несчастью. Те, конечно, не были магами, но наверняка много слышали о том, чьё колдовство отливает багровым.

– Сюрприз, пидрила! – заорал я, схватив копье и рванувшись к дико извивающемуся рейнджеру.

Тот, поняв, что увернуться не получится, крутанул кистью, и прямо мне в лицо прилетела какая-то непонятная шняга.

Уклониться не успевал, а потому инстинктивно дернул рукой, врубая новый щит. Тот сдюжил, но опять рассыпался. Вроде бы, секундная задержка, однако её рейнджеру вполне хватило на то, чтобы освободиться и в упор выпустить в меня половину магазина.

Пули прошили тело насквозь, отбросив назад, а в мозг привычно уже ожгло болью.

В полёте я вытянул вперёд правую руку и засадил куда-то по направлению к врагу несколько зарядов молний, после чего упал на землю, матерясь, точно портовый грузчик.

Сквозь кровавую пелену заметил, что в направлении вражины устремился арбалетный болт, чьё мерцание разрасталось по мере полёта, затем громыхнуло, и всё заволокло туманом.

Мне понадобилось секунд тридцать для того, чтобы немного оклематься, но стоило это почти всей энергии.

Я дрожащими пальцами расстегнул поясной кошель и с трудом вытащил оттуда полоску вяленого мяса, которую положил в рот и принялся увлеченно жевать.