За сотни тысяч лет они так и не осознали, что вся вселенная – это один большой театр, и ты будешь либо актером в нём, либо зрителем.

Он плотоядно усмехнулся.

Что ж, первый есть. Осталось найти еще несколько многообещающих актеров и оставить им маленькие сувениры, как этому экзекутору, только-только начавшему свое восхождение.

– Надеюсь, ружьё, что я повесил на стену, приятно тебя удивит, смертный, а ты, в свою очередь, приятно удивишь меня, - проговорил он. – Мы ещё потолкуем чуть погодя, ну а теперь… Время найти себе ещё пару игрушек.

Его взор обратился к смертному неподалёку. Поделившись с ним капелькой силы, можно было рассчитывать на появление ещё одного отличного актёра. А раз так, то проявим же милосердие. Во славу искусства!

***

Нуада застонал.

Болел раненый бок, болела обожжённая нога, болело измученное тело. Очень хотелось застонать, завыть аки зверь, но нельзя: королевские псы снуют по лесам, выискивая недобитков.

От дикой несправедливости на глазах навернулись слезы.

Чем они это заслужили? Тем, что заступились за парнишку, что поднял руку на обнаглевшего дворянчика? А почему? Хлебопашцы и охотники Сиафа издревле считались свободными людьми, так за что же их начали крепостить? Год от года вводились новые налоги и повинности, а благородные вели себя всё наглее и наглее.

Но ведь коль наступит война, кого погонят защищать родной край? Уж не этих расфуфыренных щеголей, которые простую засаду найти не способны.

Прав был трижды проклятый Киан, ой как прав!

Да, он со своими дружками баламутил народ, но, видит Морриган, не сказал ни слова лжи! Если бы дворяне да богатеи не наглели, а король не потакал им, ничего этого не случилось бы!

И парни остались бы живы…

Воспоминания о кошмарной бойне, учинённой паладинами, заставили болезненно скривиться. Ощущение собственного бессилия, когда их армию попросту смахнули точно хлебные крошки со стола, поселилось где-то внутри и не желало уходить.

И ведь Киан, да будет он проклят во веки веков, всё отлично понимал. А потому избавился от всех, кто не смотрел ему и его дружкам в рот.

В этом сомнений уже не оставалось.

Нуада не раз и не два прокручивал в голове события последних дней и всё больше убеждался в очевидном: почти все, кто отправился сражаться с прорвавшимися воинами Эйри, были из людей, верных лично Нуаде либо не слишком почитающих Киана и его странные идеи.

Так что список подлежащих отмщению пополнился ещё одним именем.

Теперь бы выбраться живым.

Он с закрыл рот двумя руками и глухо прокашлялся. На пальцах оказалось что-то липкое, тёплое и пахнущее железом, и Нуада горько усмехнулся.

«С такими ранами, да живым… Ну-ну».

Он попытался подняться, чтобы двинуться дальше, но тело отказалось слушаться.

«Вот, кажется, и всё», - подумал Нуада. – «Обидно».

И в этот самый момент он ощутил чьё-то присутствие.

– Желаешь ли ты выжить, смертный? – раздался из темноты тихий и вкрадчивый голос, от которого зашевелились волосы на затылке.

Наверное, следовало промолчать и гордо умереть, но…

– Желаю, - прошептал Нуада, с трудом терпя всё усиливающуюся боль.

– Жаждешь ли силы?

– Жажду, - ответил он, уже поняв, с кем или с чем столкнулся.

– Готов ли ступить в непознаваемое?

Странное слово, но коль демону оно нравится, так что ж? Пусть называет сделку так, как хочет.

Нуада вздохнул и прошептал:

– Готов.

***

Человек издал пронзительный крик и обмяк.

Этот испытуемый держался на удивление долго и сумел пережить первые две стадии и даже подавал признаки адаптации на третьей, но увы…

Мужчина стянул перчатки, окинул грустным взглядом умершего, после чего подошел к рабочему столу и, активировав записывающий артефакт, принялся быстро наговаривать заметку.

– Батюшка, снова неудача?

Мужчина обернулся и взглянул на серьезного и собранного мальчика, с любопытством рассматривавшего окровавленное тело испытуемого.

– Увы. Даже метсанский воин, способный принимать звероформу, не помог нам достичь нужного результата. Его витальных сил оказалось недостаточно. В лучшем случае он повторил бы путь остальных испытуемых.

– И что мы планируем делать?

– Сложный вопрос, - задумчиво проговорил мужчина. – Вероятнее всего, придётся обратиться к крайним мерам. Я не хотел этого, но время не терпит.