– Война, - односложно ответил старый маг.

Хотел он пожать плечами, дабы продемонстрировать всю бессмысленность сего действа, но помнил предупреждение, а потому не стал делать лишние движения.

– А то я не знаю! – секундная слабость прошла, и Агна вновь стала собой: острой на язык, циничной и дерзкой целительницей, коей внемлют и безропотно повинуются даже сильнейшие мира сего. – И ты жаждешь отправиться на неё, верно, старый хрыч?

Любой другой за сии слова уже давно получил бы приглашение на поединок, сиречь – казнь, ибо не было в Эйри людей, могущих выстоять против Риманна… По крайней мере, до сих пор. Но Агне он готов был спускать и не такое, а потому вместо того, чтобы оскорбиться, ответил:

– Помышляю об этом.

– Зачем тебе лезть под пули, тем более сейчас?

– Лехри прислал отчёт. Они застряли под крепостью Гласс.

– Я об этом не слышала.

– Никто еще не слышал, опричь сияющего: гонец пришел полчаса назад. Они уже двое суток безуспешно пытаются пробиться. Не выходит.

Несколько секунд Агна молчала, нащупывая одной ей ведомые точки на спине Риманна и запуская в те свою магию, дабы исцелять и укреплять. Наконец, она произнесла:

– Я, конечно, не сижу в штабах, но слышала, что твоему ученику придали два взвода магического усиления. В отряде поддержки два моих воспитанника, и они говорили, что есть ещё ударные маги. Ты хочешь сказать, что в обычном королевстве, среди обычных бунтовщиков есть те, кто в состоянии несколько суток держаться против двух десятков боевых магов Эйри? Даже с учётом стационарных систем защиты крепости?

– Да. И я уже запросил отправку на фронт.

– Зачем? Лехри не справиться, что ли? Ну продержатся мятежники лишнюю неделю, на большее их точно не хватит.

– А если хватит? Понимаешь как воспрянут враги мои?

Агна была одной из немногих, с кем Риманн мог говорить откровенно. Тех, кому он доверял как себе. Она, Лехри да Синан. А потому с этими тремя он изрекал то, что думал.

– Они воспрянут и в том случае, если ты лично приедешь в Сиаф и разберёшься с бунтовщиками. Скажут, что подчиненные Сына Грома без него не стоят и медяка. Тебе ль не знать.

– Да, но за сии слова я смогу спросить с тех, у кого длинный язык, потому как дело будет сделано. Победителей, Агна, не судят. Особенно если сии победители демонстрируют мощь на поле боя. Их страшатся. Их уважают. Сей непреложный закон я усвоил еще в ранней юности. Не думаю, что за полвека что-то переменилось в лучшую сторону.

Чародейка вздохнула.

– И, всё же, я надеюсь, что сияющий откажет. Ты нужен здесь, а под пули пусть лезут молодые.

Старый чародей усмехнулся.

– Когда скрестим мечи с Махансапом, мы все отправимся на фронт, дабы противодействовать Равным. Ты же знаешь, что сильного мага лучше всего убивать другим сильным магом.

– Артиллерийский удар по квадрату тоже неплохо справляется с этой задачей, не переоценивай мощь чар.

– И в мыслях не было. Ох!

Она снова нажала где-то, где не следовало, отчего по спине прошлась волна холодного пламени.

– Лежи, великий воитель, - фыркнула чародейка. – Не знаю что решит Сияющий, но постараюсь поставить тебя на ноги до того, как он даст ответ. А потому сегодня лечение затянется.

Уисс – столица королевства Клайом – поражал размерами и прямо-таки прущей наружу мощью. С дороги, по которой мы ехали, он прикрывался могучим фортом, снабжённым не только лучевой формы равелинами, но и широким рвом, мощными, сложенными из камня бастионами, в которых тут и там виделись амбразуры, и изрядным гарнизоном. По крайней мере, на контрольно-пропускном пункте дежурил чуть ли не полный взвод суровых парней и девиц, закованных в стальные доспехи и вооруженных даже не карабинами, а самыми настоящими автоматами производства всё тех же гейских паладинов.

Похоже, свою любимую жену осколочное королевство снабжало по первому разряду. Ну, не удивительно, раз, в случае войны, эти психи готовы отправить на убой едва ли не треть населения сразу, а оставшихся планируют использовать в качестве пополнения.

Уж не знаю как работает местная пропаганда, но внушает, что и говорить.

Из слов Иоганна выходило, что северный и западный подступы к городу прикрывают такие же монструозные сооружения, а на юге – по ту сторону довоенного моста – начинается настоящий укрепрайон. Там аборигены обустроили стратегический плацдарм, нацеленный на Махансап, и мирное население отсутствовало как класс.

Сама столица, впрочем, тоже не собиралась сдаваться на милость врага, ощерившись в три ряда траншеями полного профиля, надолбами, линиями колючей проволоки, ежами вдоль всего речного берега и, как мне кажется, даже минными полями. По крайней мере, по обе стороны от дороги находились подозрительно пустынные луга, снабженные весьма характерными табличками. Ну, знаете, череп и скрещенные кости сложно спутать с чем-то другим.

Даже странно. Вроде, большой город, еды и топлива он должен потреблять как не в себя, а значит, логично же разместить фермы поближе. Но, похоже, этим ребятам военные соображения куда важнее удобства граждан.

Стен вокруг Уисса, кстати, не было, как и панельных многоэтажек, знакомых мне по Саолу. Столицу, определённо возвели уже после катастрофы, причем не на месте старого поселения. И делали это по заранее проработанному плану, тут сомнений не оставалось: достаточно было бросить взгляд на ровные ряды домов – крепких, приземистых, хорошо приспособленных для обороны, на улицы, искривляющиеся под прямым углом, подставляя противника под фланкирующий огонь пулемета, на крепкие круглые башни неизвестного назначения, сильно смахивающие на узловые точки обороны.