Так что нет, не вариант… Тем более и муж у нее военный, пройдет лет десять-пятнадцать, и они бесплатно квартиру получат от государства, да еще, скорее всего, и какую-нибудь козырную, в приличном районе. А если я в силу войду, то этот срок можно постараться и значительно сократить через мои связи. Ну а пока что нужно помочь Петру как-то осознать, что с двумя разнополыми детьми он может претендовать в офицерском общежитии не на комнату, а на отдельный блок, по сути, полноценную квартиру с двумя комнатами, кухней и своим санузлом, в которой можно совершенно комфортно дожидаться уже собственного жилья. Вот я просто уверен, что он и не почесался по этому поводу. А надо всего лишь побегать по инстанциям и похлопотать. У армии все есть, просто нужно не ждать, а самому инициативу проявить, чтобы реализовать свои права…

Ну, тогда, значит, остаётся только один вариант — нужно Ахмада с матерью уговаривать переехать в Москву. Дом в Святославле продадут, а он у Ахмада знатный — вот уже и деньги будут оплатить взнос за квартиру…

Марат и Загит поднялись ни свет, ни заря, и уехали в Святославль. Галия им большой термос с кофе с собой вручила и полсумки бутербродов с разной колбасой настрогала.

Часов в девять позвонил Румянцев, поздравил с праздником. Предложил ему на выбор три темы: «Экологические проблемы нашего времени», «Демографическая ситуация в СССР» и «Атомная энергия: перспективы и риски».

Румянцев всё тщательно записал и обещал перезвонить уже после праздников, когда начальство выберет одну тему из этих трёх.

Начали собираться с женой в гости. Попросил её права свои взять, памятуя о последней поездке в Городню. Загрузили в машину гостинцы, детей и поехали.

И на первом же посту, на выезде из города, нас остановили. Целый капитан в шинели, фуражке, хромовых, начищенных до блеска сапогах стоял рядом с ГАИшным микроавтобусом РАФ цыплячьего цвета с черной полосой, и выборочно останавливал автомобили. Чем я ему не понравился, я не понял, но он велел мне пройти внутрь поста, когда я подошёл к нему с документами в руках.

Вот тут я напрягся. А это ещё зачем? В голове сразу промелькнуло тридцать три возможных варианта и один другого бредовее, начиная с того, что мне сейчас что-нибудь подбросят и начнут склонять к чему-нибудь под угрозой уголовного преследования, и кончая тем, что меня там кто-то ждёт, с кем мне опасно встречаться на виду у всех…

Зашёл на пост, огляделся… Два инспектора, один сидит за рабочим столом перед большим окном, выходящим на трассу, три комплекта документов слева на столе, работающая рация…

— Ну, что встали? Давайте документы, — потребовал инспектор, тот, что стоял. Я протянул ему документы на машину с талоном техосмотра и наши с женой права.

— Всё, идите в машину, ждите, — велел он мне, ну, я и пошёл. А уходя, услышал, как мои данные начали куда-то передавать по рации.

Это всего лишь проверка документов, блин. А я уже чего только не придумал. А ещё над другими смеялся, мол, шпиономания захлестнула страну. Ладно, спишем это на профдеформацию. Всё-таки, участие в работе подпольной партийно-комсомольской группировки накладывает свой отпечаток. Не говоря уже об опыте девяностых, когда возможно было все…

Московская область. Балашиха.

Оксана успела на ночной поезд из Брянска в Москву и к обеду на следующий день уже звонила в дверь сестры.

— Ты?! — страшно удивилась Мария, увидев ее на пороге, но быстро опомнилась и помрачнела. — Зачем ты приехала?

— Поговорить хочу. Узнать, что у вас с моим зятем случилось? — ответила Оксана озабоченным, усталым голосом. — Загит два месяца во время пожаров здесь прослужил и не хочет теперь домой возвращаться. У зятя жить остался…

— Да ты что?! Загит совсем сдурел, что ли?! — воскликнула потрясённая Мария и распахнула перед сестрой дверь, приглашая в дом. Не устояла перед такой новостью и желанием узнать подробности.

— А твой где? — поинтересовалась Оксана, раздеваясь, и заметив только племянников, выбежавших посмотреть, кто пришёл.

— На демонстрации, — махнула рукой Мария. — А потом у них мероприятия будут праздничные.

— Какие ещё мероприятия?

— Какие?.. Бухать будут, — раздражённо ответила сестра и поманила Оксану в кухню. — Так что у вас случилось-то?

— Загита в командировку на усиление отправили во время пожаров, он прожил здесь летом два месяца, и заявил мне, что не может со мной больше жить. Взял после командировки отпуск и уехал на полтора месяца в Москву к зятю с Галиёй. А сейчас отпуск у него заканчивается, ему надо возвращаться, а он отказывается. Вот я и подумала… Ты с моим зятем пообщалась и теперь не хочешь со мной разговаривать… Загит с ним пообщался и не хочет теперь со мной жить… А вдруг это не случайно?

Мария не сразу решилась. Посмотрела почему-то на входную дверь, словно боялась там кого-то увидеть. Но потом все же наклонилась к сестре: