На него посмотрели, его услышали, сказанное приняли к сведению. Вот теперь и самому можно пойти поесть.

К его удивлению, на факультете оказалось не так уж мало студентов, умеющих плавать: пять человек. Они вместе с родителями каждое лето выезжали на Лазурный берег и другие курорты Франции — там и научились.

— Хорошо. Директор китайской школы задумала провести какие-то водяные испытания, думаю, вы сможете в них участвовать. Сейчас мы отправляемся в парк водных аттракционов. Будьте осторожны с палочками: почти все они боятся сырости.

— Профессор Снейп! — послышался вдруг громкий тревожный голос. — Роули плохо!

Все повернулись на окрик — на стуле, согнувшись пополам и прижав руки к животу, сидел щуплый белобрысый первокурсник. Над ним склонилась испуганная староста пятого курса Айрин Монтегю.

Торфинн Роули был из тех, кого Снейп окрестил «непримиримыми»: группа чистокровных с разных курсов, которая вынужденно смирилась со сменой власти на факультете, но никаких признаков лояльности не выказывала. К счастью, саботажем они тоже не занимались, поэтому декан просто отметил про себя, что вот здесь на факультете потенциальный очаг неповиновения, и до поры до времени оставил их в покое.

— Живот болит, — пожаловался мальчик, морщась и страдальчески глядя на Снейпа.

— А еще что чувствуете? Тошнит? Голова кружится? — быстро спросил он, перебирая в уме возможные причины.

Отравился? Отравили? Какая-то внезапная желудочная болезнь?

— Кружится, — кивнул Роули. — И тошнит.

Северус огляделся: вокруг толпились его слизеринцы, все выглядели вполне здоровыми.

— У кого-нибудь еще есть похожие симптомы?

Ни у кого. Значит, либо съел что-то не то, либо...

— Старосты, ведите все курсы к бассейну и будьте там. Если вдруг кому-то еще станет плохо — немедленно сообщайте мне. Я доставлю мистера Роули в Больничное крыло.

— Вы сможете идти, Торфинн?

— Д-да, — слабым голосом ответил тот и поднялся со стула, по-прежнему согнутый в дугу.

Снейп еще раз заглянул ему в лицо... что-то с этим больным было не так.

В коридоре Северус какое-то время наблюдал за его походкой, с каждым шагом убеждаясь, что подозрения не случайны.

— Торфинн, леденцов хотите? — дружелюбно поинтересовался он.

Школьник мигом выпрямился, радостно обернулся на предложение... тут же понял, что выдал себя, но было уже поздно.

Декан остановился:

— Потрудитесь объясниться.

— Сэр, простите, я солгал про живот... Ничего у меня не болит. Мне поговорить с вами надо... и чтоб не подслушивал никто. Можно, вы отведете меня в ваш кабинет?

Виноватым мелкий симулянт не выглядел — скорее, удовлетворенным и преисполненным непонятной важности. В молчании они пришли в подземелья.

Снейп наложил Запирающие и Заглушающие на дверь, кивнул своему гостю на кресло у стола, сам сел напротив.

— Сэр, я... — неуверенно начал Роули. Теперь он заметно волновался. — Я знаю, кто вы.

От такого начала не стоило ожидать ничего хорошего.

— И кто же я?

— Вы — главный шпион Великого Темного Повелителя! — восторженно выпалил Торфинн, тараща на него преданные глаза. — Вы выполняете здесь его задание!

— Как вы узнали?.. — механически спросил Снейп, пытаясь понять, кто перед ним: маленький фанатик или обычный заигравшийся недоросль.

— Поначалу я был уверен, что все наоборот, — пустился в объяснения разоблачитель. — Когда вы, сэр, только стали деканом. Я думал, это директор вас послал, чтобы вы выследили среди нас последователей Волдеморта Великого!

«Драклова мать...»

— Но когда вы отправились драться с троллями, я понял, что на самом деле вас послал не директор, — радостно звенел мальчишеский голос. — Вас послал Повелитель! И вы должны следить за директором!

«...за ногу в бога душу...»

— Я все это понял и могу вам помочь! — никак не замолкал упрямый юнец. — Я на вашей стороне! Вот, смотрите!

С детского предплечья знакомо пялился пустыми глазницами череп, выпуская из зубастой пасти толстую змею.

«...мослами гнилыми во все дыры трахнутая...»

Очень хотелось повторить ругательство вслух — медленно и громко.

— Повелителю бы не понравилось, что вы самовольно поставили себе его Знак. Сотрите немедленно.

Роули испуганно заморгал, полез за палочкой.

— Кто-нибудь еще в курсе ваших догадок?

— Булстроуд, Паркинсон, Бэрк... Больше пока никто.

— Ясно, соседи по спальне, — он вдруг вскочил, подброшенный догадкой: — И у них такие же рисунки?