Он определил материал платья, которому уже больше пары лет, без этикетки, с одного прикосновения и взгляда. Это вселяло уверенность в то, что этот человек действительно знает своё дело. Обдумав это, я начал отвечать на поставленные вопросы, описывая Эмбер и остров:

– Её рост где-то 153-155 сантиметров. Я точно не знаю…

Виллиам усмехнулся:

– Не знаете рост своей будущей жены? Эка вы жених то. Ну да ладно, прошу не обижаться. Я рост своей жены тоже точно не знаю. Продолжайте.

– Цвет глаз, светло голубой. Очень похож на цвет сапфира на кольце, которое я купил. Точно, давайте я вам покажу кольцо, цвет в точности такой.

Достав футляр и открыв, я поставил его на стол. Не прикасаясь к кольцу и футляру, Виллиам аккуратно наклонился и рассмотрел моё сокровище поближе.

– Отличное кольцо и отличная работа мастера! Наверное, целое состояние за него оставили треклятым лавочникам?

– Немалую его часть. Волосы, шатен, каштанового оттенка. Длинные, ниже лопаток. Вес где-то сорок шесть, сорок семь килограмм. Размер груди, не знаю точно, средний. Платье, которое я вам принес, не растягивается на ней, а сидит ровно по фигуре, почти идеально повторяя её. Только в области подмышек слегка образуются складки, и Эмбер часто поправляет их.

– Эмбер значит? Красивое имя. С размерами и описанием порядок, пожалуй, достаточно будет. Но сразу вас предупреждаю, Арчибальд, я приложу все усилия, чтобы платье вышло по размеру, но снимаю с себя всю ответственность, если оно будет сидеть не идеально. Сами понимаете, без снятия мерок с живого человека – попасть в размер будет крайне тяжело.

Описание Эмбер предоставленное мной Виллиам записал в толстый блокнот.

– Опишите остров, растительность и погоду, цвет камней. И скажите, я правильно рассчитал, что свадьба будет в конце сентября? Не бывал в Исландии, но предполагаю, что в сентябре там холодно и сыро.

– В октябре. Свадьба будет в первых числах октября. Я точно не знаю, сколько времени займёт путь до острова. Всё зависит от погоды в море, с первого по третье октября мы прибудем на остров. К этому времени платье и всё остальное должно ждать уже там наготове. И там будет немного прохладно, дождливо, возможно, но до первого снега ещё месяц или больше.

Виллиам задумался и спросил:

– А в октябре там видно северное сияние?

В наш первый отпуск, во время Визита в Рейкьявик, я вспомнил слова бортового. Он говорил, что с октября начинается самое лучшее время для наблюдений за северным сиянием.

– Видно отлично. Октябрь самый лучший месяц для наблюдений за северным сиянием.

По-видимому, Виллиам остался доволен этим фактом, и я продолжил описание острова:

– Остров скалистый, по форме напоминающий сильно загнутый банан. Внутри этого закутка есть труднодоступная и недостаточная по своим размерам для создания полноценного порта, скалистая бухта. Деревьев почти нет, до начала холодов поверхность покрыта сочной зелёной травой и карликовыми деревьями. Животных, скорее всего, нет. Площадь два-три квадратных километра или чуть меньше. Из сооружений маяк на краю обрыва, а в центре острова должен быть дом смотрителя. Острые скалы, серые и мокрые от солёной воды по всему периметру. Пожалуй, это всё, что я смогу вам рассказать. В нём нет ничего примечательного и мне до сих пор не понятно, почему Эмбер им заинтересовалась.

Закончив своё описание, я добрался до дна бокала. Бокал Виллиама был уже давно пуст. Продолжая делать свои заметки, он постучал ногтем правой руки по своему бокалу, намекая, чтобы я налил нам ещё.

Не сильно сопротивляясь этому требованию – я залил их выше середины. Не медля, Виллиам взял свой бокал, поднял над столом и ожидал, что я подниму свой. Не смотря на отсутствие льда, этот «Коньяк’ъ» пился очень легко. Он обтекал всю гортань и согревал её, словно густой горячий кисель.

Мы стукнули бокалы и Виллиам заговорил:

– Этой информации, пока что, будет достаточно. Если мне придут в голову ещё вопросы, я задам их до вашего уезда. Здесь мы закончили, хватайте бутылку и пройдёмте.

Захватив бутылку, свой бокал и проследовав за Виллиам к выходу, я потянулся к выключателю света, но был остановлен.

– Прошу вас не выключать свет. После вашего ухода, сегодня ночью и до самого утра мне нужны будут все три помещения.

Подошли ко второй двери. Табличка на ней гласила – «Конструкт». Эта дверь была закрыта. Виллиам открыл её ключом, достав его из полочки стоящего рядом комода.

Мы вошли, и я был удивлён. Нет, скорее – ошеломлён. Как выяснится позже, это помещение было самым большим из трёх. При всех его размерах в нём почти не было свободного места. От пола до потолка оно было обставлено комодами и шкафами, а с потолка свисали верёвки с крюками и вешалками необычных форм и размеров. По всему полу навалом валялись груды тканей всех цветов радуги, от белых и чёрных, до пурпурных и изумрудных.

В свете множества фонарей и лампочек, которых, к слову, здесь было в разы больше чем в чертёжной – ткани переливались и блестели. Некоторые из них своим ярким цветом напоминали жидкость, отражающую небеса из древних сказок.