– Прошу извинить мою жену, но и вы должны нас понять. Выглядите вы, хоть и опрятно, но ситуация созданная вами сейчас, к доверию не предрасполагает.

Хорошо, что привёл себя в порядок в Нью-Йорке, подумал я. Явись я сюда в таком виде, в каком входил в ювелирный – выстрела мне не избежать:

– Извините за это глупейшее вторжение, но я стучал несколько раз и мне никто не открывал.

Слегка, но не до конца, опустив ружьё, Маргарет сказала:

– Вам никто не открывал, потому что мы никого не ждём!

Старик, протягивая мне обратно визитку, прервал жену:

– Полно вам обоим! Ситуация, похоже, не предполагает к насилию ни с одной из сторон. Маргарет, повесь уже пулемёт обратно на стену и сделай нам чаю. Похоже, что эта визитка говорит за вас. Вы пришли за платьем.

Маргарет стукнула прикладом ружья по деревянному полу террасы и, разворачиваясь, чтобы уйти внутрь дома повышенным тоном отчеканила:

– Виллиам. Это тебе не пулемёт. Это коллекционное двуствольное, вертикальное, ружьё двенадцатого калибра. И если ещё раз назовёшь его пулемётом, то в следующий раз я его точно заряжу! А чай – сами себе теперь готовьте.

Хлопнув дверью, она ушла внутрь дома и по включившемуся наверху свету – стало понятно, что вечер с портным мы проведём вдвоём.

Придвинувшись чуть ближе ко мне, старик прошептал:

– Прошу вас, пройдёмте и присядем за чашкой чая, а когда жена уснёт – может и чего покрепче.

Усадив меня за стол гостиной, мастер занялся приготовлением чая на кухне. По громким стукам чашек и множественным хлопкам дверей кухонных шкафчиков становилось понятно, что сам он редко занимается какой-либо готовкой. Перебивающий эти звуки раздался сверху крик жены:

– Вторая полка слева от холодильника! Зелёная банка! Хватит уже там греметь!

После этого мною были услышаны только два звука, скрип дверцы шкафчика и свист чайника. Прошла пара минут, и старик вернулся, держа в руках поднос с кружками, фарфоровым чайником и зефиром. Поставив поднос на невысокий дубовый столик, он уселся в кресло напротив меня и, пододвигая чашку на мою сторону стола тихо сказал:

– К какому сроку нужно платье? И где невеста?

Уловив мой измученный и удивлённый взгляд, полный вопросов, он продолжил:

– Вы, пожалуй, задаётесь вопросом, как я угадал цель вашего визита? Всё просто. При вас моя белая визитка, она старая и моя фамилия на ней уже стёрлась. По видимому, ей уже пошёл второй десяток лет, а значит, Вам я её дать не мог.

Направив указательный палец в мою сторону, и откинувшись в кресле с кружкой чая в другой руке, он продолжал:

– Это значит, я дал её кому-то другому много лет назад, и этот кто-то порекомендовал меня, передав визитку вам. За всё время у меня было всего два вида визиток. Если визитка с фоном цвета вишнёвого дерева, значит, я дал её человеку, когда изготавливал для него костюм. Если цвет фона белый, значит, я дал её человеку, когда изготавливал для него свадебное платье. Ваша визитка, пусть и запачкана цветом времени, белая. Поэтому я повторюсь – сроки, невеста?

Незаметно для себя я улыбнулся, живой ум старика и складная речь, удивляла. Вытащив из своей сумки платье Эмбер и положив его диван рядом с собой, я сказал:

– Вот невеста. Срок – десять дней.

– Ничего себе заявка! Вот это вы странный человек. Вы, что, действительно считаете, что я смогу сшить вам свадебное платье, сняв мерки с платья совершенно иного покроя, а не с живого человека, да ещё и в такие сроки?! Это невыполнимо!

Сверху послышался стук по полу, видимо Маргарет была недовольна очередными громкими звуками. Приняв во внимание этот сигнал требования тишины, я напористо, но снизив тон голоса заговорил:

– Прошу вас, за деньгами не постою. Назовите сумму. У меня очень сложный план, на первый взгляд, план почти невыполнимый, но я твёрдо намерен его реализовать. Но любой невыполненный шаг из списка дел и вся подготовка пойдёт коту под хвост. Расстояние, которое я преодолел, чтобы попасть к вам приближается к отметке в две тысячи километров, большая часть из которых по бурным водам северного моря. Кольцо я уже купил и не намерен отступать. Мне предстоит ещё с десяток дел, доставка нужных вещей и провизии на остров, и ещё подкуп сотрудников в мэрии Рейкьявика, за доступ к острову! К тому же, мне строго запрещено покупать платье где-либо ещё, кроме как у вас.

После окончания моих слов была поймана тишина. Старик сидел, откинувшись в кресле, и всё ещё держал кружку в руке. Я же, закончив говорить, вонзился в него взглядом. Я ждал, что этот рассказ произведёт на него впечатление. Так прошла пара мгновений и вдруг на всё это он ответил:

– Вы не выпили чаю.

Чаю, Чаю?! У меня тут план срывается, а он про чай говорит!

– Прошу вас, остынув, он будет не так вкусен.

Я взял кружку и сделал глоток, в голове крутилась надежда и ощущение, что выполнив это требование, я получу желаемое.