— Привет! Пока! Я опаздываю!

А потом она уехала, а Джеки взяла рюкзак в одну руку и направилась к нам.

Ам поднял руку в останавливающем движение, и сказал:

— Джеки, не волнуйся…

И тогда она остановилась, улыбка на ее лице слетела, как проклятая муха, когда ее взгляд остановился на человеке, сидящем рядом со мной.

Она упала, как чертово дерево.

Так сильно, что чудом ее череп не ударился о бетонный фундамент, когда она потеряла сознание.

— Говорил же тебе, — пробормотал Ам, когда мы все бросились к ней, присев рядом, как раз в тот момент, когда ее глаза распахнулись, и она завизжала.

— Я в норме! Я в норме!

— С тобой все в порядке? — спросила Юки, опускаясь на колени рядом с ней.

Глаза Джеки снова расширились, а ее лицо стало таким же бледным, как и у Амоса, когда я сказала ему, что сегодня мы собираемся завербовать Юки в помощника.

— Боже мой , это ты! — крикнула она с другим вздохом.

— Привет.

Привет. Я чуть не расхохоталась. — Джеки, ты в порядке?

Глаза Джеки наполнились слезами, и я поняла, что мы с Амосом теперь невидимы.

— Боже мой, это ты.

Моя подруга даже не колебалась; она наклонилась вперед на коленях. — Хочешь обняться?

Глаза Джеки были полны слез, и она отчаянно закивала.

— Я не выглядел так, не так ли? — Амос прошептал рядом со мной, когда женщина и подросток обнялись, а из глаз Джеки полилось еще больше слез.

Она рыдала. Джеки горько рыдала.

— Почти. — Я встретилась с ним взглядом и ухмыльнулась.

Он одарил меня бесстрастным взглядом, слишком сильно напоминавшим мне его отца. Я рассмеялась.

Но, повернувшись, я поймала взгляд Джеки, когда она вырвалась из объятий Юки, и увидела в них что-то очень похожее на вину.

Что случилось с ней?

..•.?.•.•.

В конце концов, после того как Джеки успокоилась и перестала плакать — на это ушло около часа, потому что в ту секунду, когда она начинала брать себя в руки, она снова начинала плакать, — нам всем удалось занять место в гараже. Амос и Джеки позволили нам оставаться на своих местах, пока они сидели на полу, один из них выглядел одновременно тошнотворно и недовольно, а другой… если бы моя жизнь была аниме, у Джеки были бы сердечки в глазах.

— Итак… — сказала я, специально глядя на Амоса.

Он посмотрел на потолок, но секунду назад я поймала его взгляд на себе.

Я не собиралась ставить его в тупик, если он действительно был против. Он либо хотел выступать, о чем мы еще особо не говорили, либо ему нравилось писать. Он мог просто писать для себя.

У Амоса был прекрасный голос, но это было его решение, что он хотел делать со своими дарами. Хранить их при себе или поделиться ими с миром — это был его выбор.

Но я хотела, чтобы Юки услышала то, что он написал, хотя бы одну песню. Потому что, может быть, он и не восхищался ее работой, но, без сомнения, у меня было чувство, что любая похвала, которую она скажет в его адрес, пойдет ему на пользу.

И если это означало, что я должна это сделать, пусть будет так.

— Ам, ты не возражаешь, если я покажу Ю немного другой твоей песни? Ту, что темнее?

Он снова взглянул на меня, и его шея порозовела.

— Ты не заставишь меня это сделать?

— Я бы хотела, чтобы это сделал ты, потому что ты знаешь, как я отношусь к твоему голосу, но это на 100 % зависит от тебя. Я просто хочу, чтобы она это услышала. Только если тебя это устраивает.

Затем он опустил голову, и я могла сказать, что он думал об этом.

Он кивнул.

Когда он отдал свой блокнот, я указала на акустическую гитару, которую он поставил на гитарную лодку рядом с собой, и он тоже передал ее вместе с гитарным медиатором. Я проигнорировала приподнятую бровь, которой он стрелял в меня. Этот ребенок никогда не верил.

Рядом со мной Юки сплела пальцы вместе.

— О, я люблю, когда ты поешь!

Я застонала, положив легкую гитару на колени, и вздохнула.

— Я не так хороша в пении и игре одновременно, — предупредила я двух подростков, один из которых пристально смотрел на меня, а другой, я была уверена, не услышал ни единого слова из моих уст, потому что она была слишком занята, все еще глядя на Юки. — Значит, это просто идея, — сказала я, несмотря на то, что мы с ней достаточно работали вместе, чтобы понимать, что все было просто идеей, пока не доработаем песню до последней секунды.

— Ты будешь петь? — медленно спросил Амос.

Я пошевелила бровями. — Если только ты не хочешь?

Это заставило его замолчать, но от этого он не стал выглядеть менее сомнительным.

— А ты, Джеки? Хочешь? — спросила я свою коллегу.

Это заставило ее собраться. Она тоже посмотрела на меня и покачала головой.

— Перед Юки? Конечно.

Положив блокнот на колено, я закрыла глаз и прошептала слова себе под нос, чтобы понять их ритм. Прочистив горло, я услышала отчетливый звук шин на подъездной дорожке.