Маленький уголек тлел в зернышке надежды глубоко внутри, и я попыталась ухватиться за него. Свет. Та часть меня, которая ослепит эту тьму и не даст ей удержать меня. Когда я потянулась к нему, он вспыхнул ярче, чем я видела раньше, но гас после каждой попытки.

Внезапно мой ментальный барьер разрушился, и жар, медленно разгорающийся под моей кожей, погас. Я моргнула один раз, мои глаза нацелены на кусочек пепла, подвешенный в воздухе, пока я тупо смотрела на него. Холод снова проник внутрь, покрывая льдом луч надежды, который струился по моим венам. Тот осколок тоски, который заставлял меня верить во что-то хорошее, исчез в мгновение ока. Вот почему надежда — такая хрупкая, опасная вещь, за которую стоило цепляться.

Тьма клубилась вокруг меня, тесно прижимаясь к моему телу своим голосом искушения, наполняя мой череп мыслями о разрушении. Разрушать без пощады. Мои губы кривились в навязчивой усмешке, когда я получала удовольствие от ужаса, который другие испытывали по отношению к темноте и теням, которые цеплялись за нее. Но я — тьма, и эти тени — мои. Если они боялись темноты, то будут бояться и меня.

Уиро хотел, чтобы я была рядом со слабым мужчиной, но пузырьки возбуждения поднимались от того, как легко я могла свернуть шею Эйдену, если он обидит меня. Я последую за ним и сыграю в игру, чтобы заманить к себе Темного Принца. Я не знала, почему он выбран для Моря Душ, если не для какой-то мести. Даже с учетом того, что он сказал о его силе. Но мое испачканное углем сердце не хотело в это верить. Теперь я королева на доске, которая стала охотницей за королем. Я не что иное, как оружие: отточенное до совершенства, заточенное и готовое нанести удар.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дрейвен

Свист пронзил туман в моей голове, когда я попытался разлепить веки.

— Я же сказал тебе отдохнуть, а не разрушать свою комнату.

Финн. Его голос звучал бодро на фоне безжалостной пульсации в передней части моего черепа.

Черт, даже из-за моих глаз казалось болела голова, когда я попытался их открыть. Я не помнил, как вернулся в свою комнату, только сидел на крыше, пока… Мой разум затуманился, пока я пытался осознать события прошлой ночи, чтобы понять, почему я потерял сознание в своей постели в промокшей одежде.

По крыше начал барабанить дождь, но потом… Она.

Я быстрее открыл глаза, резко выпрямляясь в постели, пока моя разрушенная комната кружилась в водовороте пьяного тумана. Должно быть, я выпил достаточно, чтобы утолить жажду целой армии, чтобы испытывать такое похмелье.

Воспоминания о том моменте, когда она сделала шаг из леса, преследовали меня, но я не мог вспомнить, было ли что-то из этого реальным. Я почувствовал, как что-то в нашей связи вспыхнуло, верно? Но, может быть, все это было чем-то, что мой разум вызвал в воображении или просто сном, когда алкоголь полностью взял верх, пока не погрузил мой мир во тьму. Может быть, я схожу с ума.

— Ты дерьмово выглядишь, — голос Финна прозвучал громче, отдаваясь эхом в моих ушах, когда я грубо провел рукой по лицу.

Его светлые волосы небрежно собраны в пучок, и он подтолкнул носком ботинка обломок дерева, прежде чем засунуть руки в карманы. Его глаза поднялись на меня, затем сразу же устремились влево. Между его бровями пролегла глубокая складка.

— Стена наговорила тебе какой-то ерунды?

Я повернулся, чтобы проследить за его взглядом, и наткнулся на кровавый кратер, украшающий стену.

— Что-то вроде этого.

Моя покрытая багровыми пятнами рука согнулась, сломанные кости и порванная кожа уже зажили.

Он понимающе кивнул. Я помогал заделывать множество дыр, которые его кулаки пробили в стенах, когда он тонул в горе.

— Приведи себя в порядок, и мы сможем попытаться снова преодолеть барьер связи, — глаза Финна устремлены на меня с остекленевшей решимостью. — Ты не потеряешь свою пару. Один из нас заслуживает того, чтобы не чувствовать боли, которая последует за этим.

Я сглотнул то, что показалось мне песком, царапающим горло, когда вытащил себя из кровати. Я подошел к Финну, положил руку ему на плечо.

— Ты заслуживаешь любви. Она бы не хотела, чтобы ты оставался один все эти годы.

Уголок его губы приподнялся.

— Боль все еще там, но в последнее время она уменьшилась.

Понимающий блеск сиял в его глазах, и я точно знал, почему в эти дни боль могла казаться легче.

— Хм. Это не имеет никакого отношения к некоей блондинке, которая язвит на все, что ты говоришь?

Он со смешком толкнул меня в грудь.

— Я не знаю, что готовит нам будущее, но прямо сейчас мне бы не хотелось не видеть ее в нем, — он слегка наклонился вперед, громко принюхиваясь. — От тебя разит выпивкой.

Он снова засмеялся и собрался уходить.

Раздался стук в дверь, и Эмиль заглянул внутрь. Его глаза немедленно расширились от полумрака комнаты.

— Э-э… — он открыл рот, чтобы заговорить, но затем покачал головой, как будто пытаясь удержать то, что было у него на уме. — Мама хочет поговорить с нами.