Холодность моего голоса звучала как-то отстраненно для моих ушей, поскольку вызывала более заметную дрожь, пробегающую по его телу. Я продолжила отказывать ему в воздухе, сжимая оковы моей тени вокруг его шеи, наблюдая, как его глаза стали совсем как у фейри. Умоляющие. Умоляли меня не отнимать у него жизнь. Слабый. Потому что если эти существа боялись смерти, то они пойдут на все, если это поможет им остаться в живых. Я дала пройти еще одному моменту, прежде чем призвала шепот своей силы обратно к себе, позволяя ей рассеяться между нами.

Взгляд Уиро все еще не отрывался от меня, когда я подняла на него глаза. Легкий огонек вспыхнул в его хищных глазах, но он заговорил прежде, чем я успела понять, о чем он думал.

— Почему бы не убить его?

Такой простой вопрос, и все же… Я могла сказать, что за его словами стоял еще один критерий. Ядовитые корни обвили каждый слог, которые погребут меня на шесть футов под землей, если я скажу что-то не то. И все же, оцепенение этой силы, ее бесчувственная природа заставили меня тупо смотреть на него. Потому что исход моей судьбы для меня ничего не значил.

Я слегка пожала плечами, пока он ждал моего ответа.

— Это один из твоих Испорченных, который теперь один из моих. Я бы предпочла не убивать его, когда мы на одной стороне. Было бы лучше вселить в него страх, дать понять, что с этого момента каждый вздох, который он делает, будет происходить потому, что я позволила это. Для меня это гораздо более волнующе, чем смерть. Ты так не думаешь?

Его угольно-черные руки потерли резкие черты его лица, пока он, казалось, обдумывал мои слова. Тем не менее, он никогда не отводил свои черные ямы смерти от моих. Большинство почувствовали бы страх, возможно, переступили бы с ноги на ногу или потерли друг о друга руки, чтобы стать мишенью пристального взгляда Бога Тьмы. И все же я оставалась неестественно спокойной, без приступов озноба или дрожи. Только узнавание и… глубоко укоренившееся желание забрать его силу, как он осмелился украсть мою перед всем этим. Только он этого не знал.

Помимо заданий, которые он давал, я придумала одно из своих собственных. Изучить его и узнать, как работал его разум, зная, что как только моя сила вырастет до желаемого им уровня, вскоре последует моя смерть, поскольку он вернет себе эту силу. На данный момент единственное, что я могла сделать, это не показывать всю степень своей силы, которая, как я чувствовала, текла по моим венам, предлагая достаточно, чтобы доказать, что она росла с каждым заданием.

Одно движение его подбородка — единственное подтверждение того, что я прошла испытание, которое он тайно создал.

— Ты продолжаешь меня удивлять, Эммеральда.

В ответ на его слова я даже пальцем не пошевелила. Я позволила теням исчезнуть, игнорируя присутствие упыря, все еще лежащего свернувшись калачиком на земле. Я посмотрела на фейри, чья плоть еще больше впала под глазами, потемнев, как глубокие кратеры. Его голова покачивалась в попытке удержать торс прямо.

Не оглядываясь на отца, я старалась говорить ровным голосом и сделала один шаг к мужчине.

— Можно?

— Он весь твой.

Фейри открыл рот, но из его горла вырвался лишь хрип.

— Никаких последних слов? — я насмехалась голосом, который меньше похож на мой и более демонический, как будто я воплощала саму Смерть. Еще один прерывистый хрип вырвался из его горла. Он так слаб, что не мог говорить.

Энергия, текущая в моей крови, была голодной, становясь все холоднее в ожидании. Я подняла руки перед собой, наблюдая, как набухали черные вены внутри меня. Мне не нужно тянуться далеко внутрь, чтобы ухватиться за эту силу; она уже там, на поверхности, ждала меня. Она реагировала на мой призыв, когда я приказывала ей делать то, что она желала. Брать. Нести смерть.

Клочья тьмы вылетали из моих рук, ударяясь в грудь фейри, когда я взмахивала ими, чтобы вонзиться в его тело и обвиться вокруг сердца мужчины. Его лицо изменилось, глаза расширились, рот приоткрылся в беззвучном вздохе. Уголки моих глаз приподнялись, наслаждаясь волнением от исполнения желаний моей силы. Биение его сердца ослабевало в моих призрачных объятиях, когда я сжимала его крепче. Выбор его жизни на ладони моей призрачной руки.

Ледяное прикосновение моей силы быстро заморозило его пульсирующее сердце, пока оно не остановилось. Затем, в одну быструю секунду, я сжала его. Орган, поддерживающий его жизнь, перестал существовать, разбиваясь вдребезги в его груди, когда я смотрела, как его тело упало назад, колени подогнулись вместе с ним. Я согнула руку. Ощущение того, что его сердце разрывалось, осталось на моей коже, как будто это моя рука на его груди. И все же кожа на моей ладони чистая, без крови.

Делает ли меня злодеем то, что я так легко лишала жизни? Получала удовольствие от арктического наркотика, который тек по моим венам? Желала, чтобы с моей руки капала его жизнь?

Я не тратила время на размышления, когда протянула руку, позволяя своей отработанной силе коснуться его безжизненного тела. Это отбросило его обратно к краю обрыва, заставляя опрокинуться и упасть в черный туман, покрывающий бесконечный обрыв.

Мои глаза прикованы к выступу, я ждала, что почувствую что-нибудь.… Не приходило ничего, кроме удовлетворения. Внезапно голос моего отца прорвался сквозь смерть, повисшую в воздухе.