У генерал-лейтенанта Покровского меня ждал начальник штаба 39-й генерал-майор М. И. Симиновский. Еще раз, но теперь уже на карте, была точно определена задача армии. Она вытекала из предварительного решения командующего фронтом. 39-й во взаимодействии с войсками 43-й армии предстояло окружить и уничтожить основные силы витебской группировки противника. Намечен был и срок готовности к наступлению - 22 июня 1944 года.

В сложном сплетении множества вопросов, связанных с подготовкой к большому наступлению, надо не упустить решающее звено. Успех операции в первую очередь зависит от ее исполнителей. Людей я еще не знал, но, приняв командование, уже отвечал за их действия. До начала наступления и в ходе сражения генералы и офицеры штаба полевого управления будут находиться рядом. Поэтому ограничился беглым знакомством с ними и поспешил к командирам корпусов, дивизий.

В первую очередь меня интересовал участок предполагаемого прорыва обороны противника. Генерал-майор А. А. Вольхин, командир 251-й стрелковой дивизии, показал нам передний край, огневые позиции. Вместе с начальником штаба армии Симиновским, начальником разведывательного отдела подполковником М. А. Волошиным и начальником оперативного отдела полковником Б. М. Сафоновым проводим предварительную рекогносцировку. О плане операции знают немногие. На вторую рекогносцировку пригласили командующих родами войск, командиров корпусов и дивизий. Только после этого осведомляем генерал-майора И. С. Безуглого и генерал-майора Ю. М. Прокофьева о роли, которая отведена 5-му гвардейскому и 84-му стрелковому корпусам. За несколько дней до наступления задачи получают командиры полков, за два дня - командиры батальонов, рот, взводов. За три часа до сигнала атаки стало уже известно солдатам и сержантам, когда и что надо атаковать.

Очень помогли мне на первых порах данные армейской разведки. Все ее звенья действовали непрерывно, и подполковник Волошин располагал всеми необходимыми сведениями о противнике, группировке его сил и средств, системе обороны и характере инженерных сооружений.

Мы должны нанести удар по 53-му армейскому корпусу. Командует им генерал Гельмут Гольвитцер, назначенный Гитлером военным комендантом Витебска. Весь прилегающий к Витебску район объявлен укрепленным плацдармом, и Гитлер приказал Гольвитцеру удерживать этот плацдарм до последнего солдата. Коменданту запрещено отдавать приказ на отступление из Витебского укрепрайона, и уж тем более - на его сдачу.

Узнав об этом, мы поняли, с какой ожесточенностью будет обороняться враг в полосе нашего наступления.

Ценная информация поступила и от партизан, активно действовавших в тылу оккупантов. Не довольствуясь этим, войсковые разведчики проникли на семьдесят - восемьдесят километров в расположение немцев. Действуя в тылу противника, группа сержанта Рожнова захватывала пленных, сообщала нам по радио о передвижениях на коммуникациях. Воздушная разведка подтвердила сведения, добытые группой Рожнова. Но мы не ограничились изучением полосы противника, которую предстояло прорвать в первый день наступления. Задуманная операция обязывала нас знать, какими оперативными резервами располагает противник и как он намерен использовать эти резервы.

Надо отдать должное штабу армии, возглавляемому генералом И. М. Симиновским, и всем начальникам служб. Славно потрудились не только разведчики, но и саперы генерал-майора инженерных войск И. Н. Гнедовского, связисты генерал-майора А. П. Сорокина, артиллеристы генерал-лейтенанта Дереша.

И когда к нам в сопровождении командующего фронтом прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования начальник Генерального штаба маршал А. М. Василевский, я мог с чистой совестью доложить: войска к наступлению готовы и способны успешно решить возложенную на них задачу.

Мы выехали на местность. Осмотрев местность, маршал заметил, что танки не смогут участвовать в наступлении 5-го гвардейского корпуса при форсировании Лучесы, проходящей в глубине первой позиции противника, а также во время атак корпуса на передний край. Он указал, что это обязывает нашу пехоту поторопиться с прокладкой дороги танкам на правый берег, иначе может захлебнуться наступление.

Пожелав нам успеха, маршал и командующий фронтом направились к машине. Перед отъездом Черняховский спросил, почему, планируя операцию, мы не предусмотрели разведку боем передовыми батальонами.

Я постарался убедить командующего, что в такой разведке нет нужды, так как мы хорошо знаем систему обороны противника. Но Черняховский с сомнением покачал головой.

Командующий фронтом уехал, а я стал ругать себя за то, что покривил душой и не признался: просто не хотел повторять трафарета, шаблона и отказался от разведки боем умышленно, чтобы не насторожить противника. Разведка передовыми батальонами стала, как правило, служить прелюдией к наступлению. Она как бы заранее определяла направление главного удара. Немцы это знали. И мы всеми силами старались создать видимость обстановки, обычной для обороняющейся стороны, чтобы усыпить их бдительность. Достигалось это тщательной маскировкой. Только на одном участке 84-го стрелкового корпуса специально для дезориентации противника шла демонстрационная подготовка к активным наступательным действиям. Артиллеристы вели усиленную пристрелку, разведчики отправлялись в поиски, саперы подрывали минные заграждения, по ночам громыхали тракторы. А между тем, пока мы на узком участке прорыва создавали для 5-го гвардейского корпуса весьма ощутимое превосходство в живой силе и технике, две стрелковые дивизии 84-го корпуса заняли рубеж шириной в сорок четыре километра. И это при условии, что против нашего 84-го корпуса гитлеровцы обладали абсолютным превосходством. Они не только имели танки, которых не было в 84-м корпусе; численность немецкой пехоты превышала нашу почти в четыре раза.

Ошеломив противника внезапным ударом, 5-й гвардейский корпус прорвал тактическую глубину его обороны, вышел во фланг, а затем и в тыл витебской группировки немцев. Только тогда они поняли бессмысленность своего пребывания на рубежах против нашего 84-го корпуса. Но даже и через сутки после прорыва гитлеровцы все еще заблуждались относительно намерений 84-го корпуса. За дымовой завесой, которую мы поставили перед передним краем 158-й дивизии этого корпуса, немцам чудились танки и самоходки. И не случайно они выпустили по участку, занимаемому 158-й дивизией, около четырехсот снарядов - намного больше, чем в полосе главного удара 5-го гвардейского корпуса.