Старик сидел в кресле, лениво перелистывая свежую газету «Труд», а рыжеволосый юнец, даже не снимая грязных сапог, валялся на широкой роскошной кровати, бездумно пялясь в потолок. Что он хотел высмотреть среди фигурных завитков гипсовой лепнины было никому не известно, но физиономия у него было довольно кислая.

— Эх! — наконец громко произнес Локи, с хрустом потянувшись. — Скучно без водки, Борода! Может, пожрать сходим? А? — предложил он своему «напарнику». — Посидим по-тихому, по-семейному. Борща навернем, да с потрошками! — С подозрительным оптимизмом уговаривал он Велеса. — А то, как обратно вернемся, не до нежных потрошков под холодную водочку будет…

Старик отложил газетку на низенький резной столик, расположенный возле кресла, и посмотрел на рыжеволосого беса из-под густых кустистых бровей.

— Пойдем, отведаем твоих потрошков, — густым тягучим басом отозвался бородач.

— Моих потрошков не надо — самому пригодятся! — хохотнул рыжеволосый весельчак. — В какую ресторацию желаешь, старый[1]? — спросил Локи. — Из «Московского» на Кремль можно поглазеть, а из «Суздаля» — на Тверскую и Охотный Ряд.

— Так ты жрать собрался, Локи, или из окон на улицу глазеть?

— А одно другому не мешает, Велес, — усевшись на краешке кровати, ответил, позёвывая, бывший повелитель огня. — Все равно делать не хрен, пока этот черт не «дозреет». Ну, если тебе плевать, пойдем в «Суздаль», там…

Неожиданно окружающий эфир возмущенно «взвыл», взбудораженный мощным выбросом энергии. Взбаламученная стихия пошла вразнос, покрывшись «рябью» и «волнами», словно от брошенного в воду камня.

— Ты тоже это почувствовал, старый? — напрягся Локи, подскочив на ноги и мгновенно «сделав стойку», словно к чему-то принюхиваясь.

— А то! — хрипло отозвался старик, ноздри которого нервно затрепетали. — Конечно почувствовал! Такое возмущение тонкой структуры мира невозможно пропустить.

— Да еще и где-то совсем рядом «выплеснуло», — согласился со стариком бывший бог.

— Мавзолей! — практически синхронно воскликнули они, точно определив эпицентр энергетического возмущения тонкой структуры мира.

— Неужели «красный упырь» насытился и пробудился? — удивленно пробасил старикан. — Рановато еще по моим прикидкам.

— По моим тоже, — согласился Локи. — Но чего-то же там явно случилось? И сдается мне, что я знаю, в чем дело! Это же наш дохляк, Борода! Которого мы с тобой должны опекать! Сука! Вот какого хера он поперся в Мавзолей?!

— Точно! — воскликнул мгновением позже старик. — Это он! А ты его предупредил, чтобы он не совался в эту усыпальницу?

— Нет. — Мотнул головой рыжий. — А ты?

— И я нет…

— Идем, старый! — Локи сдернул со спинки стула мятый пиджак в ёлочку, и накинув его на плечи, направился к двери. — Может, еще удастся его оттуда вытащить!

— Сомневаюсь… — Старик неторопливо сложил газету, раздраженно кинул её на столик и поднялся на ноги. — Нам в усыпальницу хода нет.

— Знаю, — нервно произнес Локи. — Но его же там не оставят? — с какой-то надежной произнес он. — Скорая будет, или труповозка, на худой конец, — выйдя в коридор, продолжал он рассуждать. — Оттуда тело этого тупого говноеда и умыкнем!

— Ну, и толку нам с этого? — Велес закрыл за собой дверь номера и запер её на ключ. — Чтобы его вновь поднять у нас с тобой никаких сил не осталось.

— Это, старый… — Замялся рыжий пройдоха. — Ты только не ругайся. Ладно? — вкрадчиво произнес он. — Есть у меня небольшая заначка…

— Ах, ты ж, стервец! — Глаза Велеса в глубине накинутого на голову капюшона недобро зажглись, «постреливая» мелкими сполохами молний. А на клонящееся к закату солнце наползла тяжелая мрачная туча.

— Спокойно, старичок! Без пены! — Выставив перед собой открытые ладони, Локи, как мог, постарался погасить гнев скотьего бога. — На черный день приберег! И, как видишь, не прогадал.

— Ведь знал же твою поганую натуру… — сварливо буркнул бородач, но его глаза потухли, а солнце, пробившись сквозь тучи, вновь заглянуло в большие окна гостиницы. — Идем! — И он стремительно зашагал к выходу, а звук его грубых и подкованных металлом сапог, поглотил длинный ворс роскошного коридорного ковра.

— Ты это, дружище, зла не держи! — Тщедушный, по сравнению с могучим старцем, Локи семенил рядом, старясь подстроиться под широкий шаг Велеса. — Знаешь же, что не на пустом месте характер бога выпестовывается! Я бы рад по-другому, да не выходит, — виновато оправдывался он.