Собственно, вот что из себя представляли силы плакальщиков. Правда за столетия страдания культизмом и внутренними разборками они заметную часть этих способностей пролюбили.

Кроме Хастла мне никто по дороге не попался. Возможно, убедившись что штурма не будет, народ улегся спать. Я спокойно зашел в свою комнату и поярче зажег руку. Гелла медленно приподнялась на кровати.

— Как ты? — спросил я.

— Уцелела и это главное. Прости, я первое время буду молчаливее обычного. Из-за обширных ран воспоминания перепутались. Что-то утратилось.

Проклятье!

— Но не бойся, — мягко утешила меня Гелла протягивая руку. — Я осталась собой. Даже если ещё сильнее забуду язык древних или прошлые годы — не беда. Настоящая я не только здесь, — указала она на себя. — Но и здесь, — затем положила руку мне на лоб. — Пока ты помнишь обо мне и я ничего не забуду.

Пока ты помнишь обо мне…

Я немного «оттаял», но вместе с тем раны души размякли и защипали сильнее.

— За что мне все это дерьмо? — пробормотал я.

Но прежде чем Гелла попыталась меня утешить в голове прозвучало: «Пора».

Телепатия заставила меня сморщиться от мигрени, но боль быстро отступила. Это был голос Ксанафии.

«Ты не умеешь правильно принимать мысленную связь и не все механизмы в твоих сайхинах работают верно. Я не смогу это быстро исправить, но немного облегчу боль».

Теперь телепатия, действительно, не причиняла такого дискомфорта. Все еще неприятно, но уже легкая головная боль, а не ощущение, что череп выскребают изнутри.

«Следуй за нитью. Никто кроме тебя ее не видит».

Посередине комнаты, действительно, появилась золотистая нить, ведущая в коридор.

— Мне пойти с тобой? — спросила Гелла.

— Нет.

Ксанафия не любила «фальшивых людей», как она высказалась о перевертышах.

Я проследовал вдоль золотистой нити. Она снова вела мне вглубь храма. Приходилось переступать трещины и стараться не поскользнуться на лужах, в которые превратились воины ордена. Размотало их, конечно, знатно. Я специально пригляделся к одной такой лужице. Ни одного крупного осколка. Никаких костей, обломков оружия или обрывков. Снаряжение перемололо в металлическую пыль. От костей и одежды осталась биомасса, перемешанная с кровью. Вскоре все это высохнет. А потом ветер постепенно разнесет пыль по бесплодным пустошам и жалким рощицам еле живых деревьев. Так закончила свой путь великая армия. Куда же заведет мой путь, и в каком агрегатном состоянии я окажусь в конце концов? Посмотрим.

Нить привела меня в небольшую комнату, ранее сокрытую стенами храма. Это место не затронуло религиозное рвение плакальщиков. Никаких лент и рисунков. Лишь белые плиты со следами выцветшей краски и несколько статуй, расколотых, наверное, когда храм трясло. Ксанафия не стала наводить здесь порядок. Лишь избавилась от пыли. Однако себя она в порядок привела. Аккуратно зачесанные назад волосы перехватил тонкий серебристый обруч. Одеяние тоже изменилось. Оно больше не походило на облегающий комбинезон. Это было нечто среднее между платьем и мантией в черно-белой гамме.

— Вы звали, я пришел.

— Только не надо называть меня на «вы». Ухо режет. Я пусть и проспала сотни лет, но чувствую себя не старше тебя.

Старше? Дело только в этом? Даже странно. Я думал она будет больше апеллировать к своей власти чем к возрасту. Ну что ж. На ты так на ты.

— И сколько тебе лет? — спросил я. — Если не считать период сна.

— Дай-ка вспомнить… Двадцать семь.

Удивлен. Думал, ей лет сто минимум.

— Человеческое время странная штука, — продолжала колдунья. — Когда я только училась, то смотрела на тех, кто пересек черту в триста или пять сотен лет как на особых существ. А они оказались обычными людьми. Местами мудрее, местами даже наивнее.

В голове роилось столько вопросов, что их навязчивый щебет даже временно заглушил мое горе. Вот она. Сидит прямо передо мной — живой свидетель минувшей эпохи. Не Скейл, чьи мозги заржавели за тысячу лет. Свеженькая. Прямо из холодильника.

— Садись уже… — печально вздохнула волшебница. — Хватит нависать.

— Ладно.

Я сел напротив. Судя по нашим мрачным физиономиям на фоне вот-вот заиграет Лера Линн.

— Местные… как ты говоришь дикари считают, что причиной катастрофы была некая атака извне. Вторжение. Это, действительно, так?

— Самая простая версия, — отмахнулась Ксанафия. — Прилетели злые чудища из страшных темных миров и всех убили, да? Сожгли города, отравили реки. И они прилетят снова, но молодой герой сделает то, что не удалось магам прошлого. Победит их с помощью волшебного меча, доброго сердца и тупости автора. Так эти истории обычно пишутся? — закончив иронизировать, Ксанафия стала заметно мрачнее. — Нет. Все было сложнее. Мы, действительно, обнаружили другие миры и расы. В том числе существ могущественных, странных, способных на многое. Находили заброшенные города, парящие в пустоте.