— Он пытался вскрыть сайт, да?

— Видимо. Сказал мне, что ему, видите ли, некогда, а после моего ухода влез, его тут же засекли, как в свое время Аркадия, и ждать не стали. Одно убийство влечет за собой другое, тут цепочка… Немировской повезло, и вам тоже, Таня — если бы вы не сбежали с дачи…

Жилин замолчал, глядя на дорогу, и Таня только сейчас живо представила себе, что могло произойти. Убили бы сразу — как Аркадия и Мухина? Или стали бы выяснять, что им известно и с кем они информацией делились?

Они — кто?

— Это все Аль-Бадауи? — спросила Таня.

Машина проехала мимо Политехнического музея, выехала на площадь, Жилин свернул вправо, к мрачному коричневому зданию, сказал, не отвечая на танин вопрос:

— Возможно, вам устроят очную ставку с Немировской. Возможно, предъявят кое-кого для опознания. Пожалуйста, не пытайтесь что-то скрыть, не старайтесь выгораживать Немировскую, говорите все, что вам известно — от слова до слова. Кстати, вы, как иностранная гражданка, можете потребовать, чтобы допрос велся в присутствии представителя израильского посольства. Вам это объяснят, но советую своим правом не пользоваться. Меньше времени потеряете. Когда они с вами закончат… — Жилин помедлил. — Вот мой домашний телефон, позвоните, хорошо?

Жилин припарковал машину метрах в пяти от металлических ворот, ведущих во двор здания, вложил Тане в ладонь листок бумаги и открыл дверцу.

— Пошли, — сказал он. — Надеюсь, иностранный паспорт у вас с собой?

Допрос прошел мирно и даже как-то занудливо. Некий гражданин в штатском, представившийся так невнятно, что Таня не расслышала ни фамилии, ни звания, и даже не уверена была, что все это было ей названо, задал стандартные вопросы и выслушал ответы, над которыми даже не приходилось задумываться. Похоже было, что следователь ФСБ либо еще не знал, что именно спрашивать, либо напротив — знал достаточно для того, чтобы понимать: к делу об убийстве Немировского израильская гражданка имеет весьма косвенное отношение.

— Подпишитесь здесь, — сказал следователь тусклым голосом через полчаса нудного перечисления дат, мест и имен. — На какое число у вас обратный билет?

— На второе июля.

— Время есть… Если будет нужно, мы знаем, где вас искать.

Таню проводил к выходу вызванный следователем оперативник, который, в отличие от босса, был похож на героя голливудского триллера. Дверь с лязгом захлопнулась за ее спиной, и Таня почувствовала, что сейчас упадет. На улице было уже темно, в желудке пусто, ноги не держали, и усталость навалилась такая, что даже мысль об Аркадии, все еще лежавшем на мраморном столе, не вызвала никаких эмоций.

Чья-то рука крепко ухватила Таню за локоть, она вздрогнула и, обернувшись, оказалась лицом к лицу с Жилиным.

— Быстро он с вами расправился, — улыбаясь, сказал следователь.

— С вами, я вижу, еще быстрее, — пробормотала Таня.

— У нас другая программа, — неопределенно отозвался Жилин. — Послушайте, Таня, не присесть ли нам в «Русском чае»? Это недалеко, и вам необходимо подкрепиться.

— Я подожду Тамару, — твердо сказала Таня, пытаясь высвободить руку.

— Глупости. С Немировской будут еще долго возиться, и я не уверен, что сегодня отпустят.

— Почему? Разве она что-то сделала? Просто не хотела с вами разговаривать. Это преступлене?

— Не волнуйтесь, Таня. Если и можно Немировскую в чем-то обвинить, то лишь в том, что она наделала глупостей. По ее вине ранены наши сотрудники, а ее собственный сын убит…

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Таня. — Вчера и даже сегодня днем мне казалось, что я понимала все, а сейчас… Тупая боль в затылке, мысли будто распухли и прогнили…

— Пойдемте, — сказал Жилин и увлек Таню к машине. Сев за руль, долго думал о чем-то, потом сказал стесненно:

— Вообще-то я не любитель общепита. Громкая музыка и все такое. Хотелось бы поговорить. Если вы не против, конечно. Сейчас я не следователь прокуратуры, а частное лицо, видите ли… Дело уже не я веду, и вообще… Короче, у меня дома есть все для ужина, живу я один, и если вы не боитесь, что…

— Это далеко? — сказала Таня. — Если далеко, то я умру с голода.

— Пять минут езды, — сразу заторопился Жилин. — На Неглинной.

Он включил двигатель, и под тихий гул Таня мгновенно уснула. Она не знала, сколько времени они ехали на самом деле — может, действительно пять минут, а может целые сутки. Проснулась от того, что гул мотора, баюкавший ее мысли, исчез, и тишина звучала в ушах громче набата.

— Что? — спросила она. — Где мы?

Машина стояла в тихом и полутемном переулке, Жилин сидел, откинувшись в водительском кресле и смотрел на Таню взглядом, выражение которого она не могла определить.

— Вам помочь? — спросил он. — Вы совсем расклеились.

— Сама, — сказала Таня и открыла дверцу.

Следователь жил на седьмом этаже огромной коробки, построенной еще в сталинские времена. Когда-то здесь была коммуналка, потом ее поделили, сделали дополнительные входы, и в результате двухкомнатная квартира напоминала часть купейного вагона.